Но когда душа будет очищена, пусть делают с его телом все, что хотят. Избавленный от душевных мук, он перенесет любое унижение, даже встретит смерть без страха. Смерть означает лишь, что он станет тенью среди теней, обитающих в Тартаре, и, хотя это, должно быть, унылое существование, бледное подобие земной жизни, его душа сможет вынести и такое, раз земные страдания в конце концов прекратятся.
Роберт опустил голову и глубоко вдохнул морозный воздух. Впервые заметил, что ночь холодная.
Но в пещерах будет теплее.
У него что-то в руке. Роберт глянул и слегка удивился, что по какой-то интуитивной мудрости захватил револьвер, принадлежавший Диане этого леса.
Он открыл барабан. Поджидая Эндрю, он вновь зарядил его. Потом израсходовал три патрона. Три осталось.
Три. Мистическое число. Число Матери, которая представляет собой деву, жену и ведьму, рождение, жизнь и смерть, луну, землю и преисподнюю. Роберт кивнул, довольный этой счастливой приметой.
В кармане он обнаружил еще патроны, взятые из сумки Вики Данверз. Вставил три патрона в пустые гнезда и закрыл барабан.
Засунув оружие за пояс, Роберт вышел из тени и сориентировался по звездам.
Бежал он в восточном направлении. И находился недалеко от спуска в пещеру. Сам того не сознавая, он покрывал расстояние, которое нужно покрыть, приближался к месту, к которому волей судеб должен приблизиться.
Эрика находится почти рядом.
— Иду, сестричка, — прошептал Роберт, и далекая сова одобрительно заухала. — Скоро все кончится — для нас обоих.
Медленно, экономя силы, Эрика карабкалась вверх.
Пол удалялся, небо приближалось. По лазу поднимался конус света от лампы, четко очерчивая впадины и выступы.
Взбираться было трудно, но Эрика странным образом воспринимала это так, будто чье-то чужое тело изнемогает в усилиях, чужие мышцы болят от натуги. Пальцы ее покрылись трещинами и кровоточили, кожа на ладонях стерлась до мяса, запястья мучительно ныли. Каждый сустав, каждое сухожилие стонали от напряжения. Однако все это не могло тронуть, разжалобить Эрику. Тело было просто орудием, повинующимся ее воле, его протесты ничего не значили.
Она доберется до верха или погибнет. Во Вселенной ничего больше не существовало — ни изнеможения, ни боли, — только эта единственная цель и воля, ведущая ее к этой цели.
Тяжело дыша, обливаясь потом, Эрика поднялась еще на несколько дюймов и уперлась в стены. Посмотрела вверх, чтобы определить расстояние до конца пути, и вдруг ощутила прилив волнения, такого сильного, что закружилась голова.
На какой-то миг Эрика решила, что у нее приступ страха, боязнь высоты или что-то в этом роде. Потом поняла, что испытывает оживление, так как верх лаза находился почти в пределах досягаемости.
Оставалось меньше ярда. Теперь ничто не могло ее остановить.
В этом конце лаза, ставшем гладким от дождевой воды, Эрика не видела выступа, за который можно ухватиться. Чтобы преодолеть последние три фута, приходилось полагаться только на упор в стены.
Она прижала ладони к стенам. Содрогаясь всем телом, надрывно дыша, поднялась еще на десять дюймов.
Боль неистовствовала в плечах, в бедрах. Мучительно кололо шею. Ушибленное колено горело огнем.
Уже совсем близко. Тепло пещер осталось внизу. Эрику окутывал ледяной ночной воздух. Холод унимал боль, успокаивал. Придавал ей сил. Она не могла потерпеть неудачу.
Еще взгляд вверх. До края отверстия осталось совсем чуть-чуть.
Согнув колени, упершись носками, Эрика прижалась спиной к стене, потом подняла руку, пытаясь ухватиться за край отверстия. В бледном свете луны пальцы казались белыми, сюрреалистическими, лишенными плоти, как у мистера Фернелла, тщетно тянувшегося за какой-то несуществующей надеждой.
Потом она уцепилась за крошащуюся известняковую кромку, поскребла пальцами, чтобы ухватиться покрепче. Кусочки камня отвалились и полетели вниз.
Не вышло. Надо подняться еще хотя бы дюймов на шесть. Она с трудом стала карабкаться, ненавидя свои сапоги за скользкие подошвы, страшась потерять ненадежную опору о камень.
Затем снова вытянула руку, нащупывая что-нибудь твердое, уверенная что на сей раз сможет выбраться, и на запястье ее сомкнулись чьи-то пальцы.
Пальцы Роберта.
— Поезжайте с ним, — сказал Элдер, все еще не открывая глаз от боли. — Я подожду здесь.
Коннор нахмурился.
— Оставить вас не могу.
— Да ерунда этот перелом руки. Мне и раньше доставалось. К тому же выехали машина с подкреплением и «скорая помощь». Кто-то из них вскоре будет здесь. А теперь отправляйтесь.
Коннор кивнул и повернулся спиной к дежурной машине.
— Возьмите рацию, — добавил Элдер.
— Она может понадобиться вам. Радио…
— Разбито. Знаю. И все-таки возьмите ее. Если мне понадобится помощь, начну кричать.
— Тогда уж лучше воспользоваться этим. — Коннор протянул ему сотовый телефон и побежал к «феррари», прежде чем Элдер успел отказаться.
Сев на пассажирское сиденье, он ощутил холодный, испытующий взгляд Эндрю.
— Столкнулись с нашим другом?
Коннор кивнул.
— Обе машины свое отъездили. Он ушел пешком. По-прежнему держит путь на восток. Во всяком случае, так мне казалось, пока следы его не исчезли.
— Он возвращается к ней. Где-то спрятал ее и сейчас идет туда.
— Я тоже пришел к этому выводу.
— Роберт ее убьет. Так он сказал мне в разговоре по телефону. Говорит, что перережет ей горло. Называет это своей — и ее — судьбой.
— Я не особенно верю в судьбу, — сказал Коннор.
Эндрю осторожно объехал разбитые машины. Коннор глянул на Элдера, сжавшегося на переднем сиденье «шевроле» в пульсирующем свете проблескового маяка.
Потом они исчезли в зеркале заднего обзора, и осталась только темная лесная дорога. Эндрю быстро гнал машину, подскакивающую на выбоинах и корнях.
— Наверное, ты удивляешься, как я оказался здесь, — сказал он.
— Нисколько. Ты условился с Робертом встретиться где-то поблизости. Между вами что-то произошло. Вы устроили перестрелку. Он удрал, ты преследуешь его. — Коннор глянул на Стаффорда. — Так?
Эндрю криво, вымученно улыбнулся.
— Знаешь, мне казалось, ты не сможешь разнюхать этого.
— Теперь заполни пробелы. С какой целью вы встречались?
— Из-за Эрики. Она у него в руках. Я заподозрил это с самого начала.
— Почему не сообщил мне? — спросил Коннор.
— Думал, уговорю Роберта вернуть ее.
— Каким образом?
