— Обещаю.
— Тогда до встречи!
— Если будет угодно богам, Медес.
Отъезд Царского Сына мог иметь только одно объяснение: Сесострис под строжайшим секретом приказал ему внедриться к ханаанским бандитам. Икер — не солдат, в том районе его никто не знает, он выдаст себя за последователя Провозвестника и добьется результата куда большего, чем вся армия Несмонту.
Если Медес не ошибается, то сейчас у него в руках оказалось самое верное средство окончательно избавиться от этого проклятого мальчишки. Ливанец отправит за ним своих агентов, которые затем с рук на руки передадут его ученикам Провозвестника. Когда Икер окажется на территории ханаанских племен, он будет обречен.
Скоро будут Ханаанская земля, враждебный край, опасность, одиночество, страх и, вне всякого сомнения, смерть... Икер не предавался мечтам относительно своей будущей судьбы, но и не страшился ее. Чтобы достойно встретить это испытание, которое, скорее всего, будет последним, он наслаждался мирной атмосферой и свежестью дворцовых садов. Ему хотелось бы остаток дней провести, записывая свои мысли. Сидел бы себе под сикоморой, следил за движением солнца, отраженным в ритмике иероглифов, бегущих по папирусу, обдумывал мысли мудрецов и пытался в соответствии с традицией передать их новым поколениям. Судьба решила иначе, и любой протест был бы ребячеством.
Внезапно ему почудилось, что он снова стал жертвой галлюцинации...
Она...
Она шла к нему...
В бледно-розовых одеждах, с цветком лотоса в волосах...
— Исида, вы... Это вы?!
Она ему улыбнулась — сияющая, солнечная.
— По приказу Великого Царя я живу сейчас в Мемфисе. Мне нужно навести справки в некоторых давно уже не работающих архивах. Перед тем как отправиться на долгие часы в библиотеку храма Хатхор, мне захотелось повидать эти места. Простите, что я прервала ваши размышления.
Снова в голове Икера сбились слова, не давая прохода друг другу. И он не знал, что сказать.
— Гранатовое дерево... Вы помните? Мне нравилось смотреть на него вместе с вами.
Дерево действительно было великолепно. Новые цветы на нем беспрестанно заменяли старые.
Они сели на скамью, такие близкие друг другу и одновременно такие далекие.
— Я так надеялся увидеть вас, Исида! Это теперь, конечно, в последний раз.
— Почему так безнадежно?
— Потому что я получил от фараона позволение исполнить свою миссию, которая теперь на меня возложена: попытаться внедриться в группу бандитов, руководимую Провозвестником.
— Каким образом?
— Стратегию мне расскажут.
— С каким оружием?
— Короткий меч духа-хранителя, подаренный Великим Царем, амулет с изображением скипетра Могущество и опыт борьбы, приобретенный во время службы.
Исида казалась потрясенной.
— Разве эта миссия — не самоубийство?
— Как Царский Сын, я обязан повиноваться своему отцу. Более того, мне нужно служить ему, не думая о себе самом. Сегодня мое место в Ханаанской земле. Если мне повезет, фараон сумеет гораздо эффективнее сражаться с силами зла. Если не повезет, то это попытается сделать другой.
— Вы кажетесь безразличным к своей судьбе.
— Не думайте, что я безучастен, совсем напротив! Но я знаю, что мои шансы на успех очень малы. Поэтому хотел бы просить у вас милости. Если вы согласитесь меня выслушать.
— Говорите, прошу вас.
— Уезжая в Ханаанскую землю, я обязан покинуть своего самого верного друга, Северного Ветра. Это осел, которого я дважды спас от верной гибели. И он охранял меня от злой судьбы. Не согласитесь ли вы взять его на Абидос, чтобы следить за ним?
— Конечно, я попытаюсь стать ему другом. Будьте уверены, что Северный Ветер ни в чем не будет нуждаться.
— Перед этой опасной поездкой вы даете мне большое утешение. В Мемфисе легко показывать свою храбрость. Как я буду действовать далеко от Египта? И даже если мне удастся раскрыть местонахождение Провозвестника, смогу ли я предупредить царя?
— Магия Абидоса защитит вас, Икер. Благодаря вам мы спасем Древо Жизни.
— Пусть боги услышат ваши слова, Исида.
Молодой человек вспомнил слова змея, произнесенные им на острове КА: «Я не смог спасти свой мир, сумеешь ли ты спасти свой?»
Она встала.
Через секунду она уйдет, исчезнет навсегда, а он ей так ничего и не сказал!
Как встретить смерть, не открыв ей природы того огня, который в нем горит?
Он тоже встал.
— Исида...
— Да, Икер?
— Может быть, мы больше не увидимся, и я должен признаться вам, что... что я вас люблю.
Опасаясь ее реакции, он опустил глаза. Долгое — нескончаемое — молчание.
— И мне тоже, — сказала она голосом, в котором Икер уловил волнение, — фараон поручил тяжелую миссию. Как и вы, я боюсь оказаться неспособной ее выполнить. И ей я должна отдавать все свои мысли. И все же некоторые из моих мыслей будут рядом с вами и больше никогда вас не покинут.
Он не осмелился ни удержать ее, ни расспросить. Он смотрел, как она уходит — воздушная, почти невесомая, такая строгая и такая прекрасная!
Он остался один в пустом, залитом светом саду...
