1
Икер открыл глаза.
Невозможно пошевелиться. Его ноги и руки были накрепко привязаны к центральной мачте большого корабля, который на полной скорости двигался по тихой морской глади.
Берег, по которому он прогуливался на исходе своего рабочего дня... пятеро мужчин, набросившиеся на него и бившие его палками... пустота... Его тело болело, а голова была как в огне.
— Развяжите меня! — взмолился он.
Упитанный бородач подошел к нему.
— Тебе не нравится твоя судьба, мой мальчик?
— Почему вы похитили меня?
— Потому что ты нам пригодишься. Прекрасное сооружение, правда? Его зовут «Быстрый», он имеет сто двадцать локтей в длину и сорок — в ширину[1]. Чтобы исполнить свою миссию, мне нужно было как раз именно это.
— Какую миссию?
— Ты слишком любопытный! Однако, учитывая то, что тебя ожидает, я могу довериться тебе и сказать, что мы направляемся в Пунт.
— В землю богов? Но это лишь сказка для детей!
Капитан улыбнулся.
— Ты и в самом деле считаешь, что сто двадцать моряков, чьи сердца храбрее, чем у львов, отправились бы в погоню за бабьими россказнями? У меня команда не из мечтателей, а из крутых парней, которые станут богатыми, очень богатыми.
— А я плевать хотел на богатство! Я хочу стать только писцом.
— Забудь о табличках, кистях и папирусах. Видишь ли, море — это такое же опасное и непобедимое божество, как и Сет. И когда над нами разразится буря, я сумею успокоить море. Достаточно будет лишь принести ему жертву получше, и тогда мы сумеем доплыть до Пунта. Вот поэтому мы и бросим тебя живьем в волны. Утопая, ты нас спасешь.
— Почему... Почему я?
Капитан приложил палец к губам.
— Государственная тайна, — шепнул он. — И даже тому, кто доживает свой последний час, я не могу ее раскрыть.
Глядя, как капитан удаляется, Икер чуть не разрыдался. Умереть в пятнадцать лет, непонятно ради чего — разве это не верх несправедливости? В ярости он тщетно пытался освободиться от пут.
— Бесполезно, малыш; это настоящие морские узлы, — заметил, жуя лук, матрос лет сорока с высушенным морем и ветром лицом. — Привязывал тебя я, а что делает Черепаший Глаз, то сделано на совесть.
— Не преступай закон! Или тебя проклянут боги!
— Твои слова портят мне аппетит.
Черепаший Глаз пересел на корму.
Икер был сиротой, его воспитывал старый писец, который относился к нему, как к сыну. Мальчишка учился с азартом, его настойчивость была замечена, и в будущем он мог рассчитывать стать храмовым секретарем и жить безбедно.
Но теперь вместо этого — только бескрайнее водное пространство, которое вскоре его поглотит.
С веслом на плече мимо пленника проходил молодой матрос.
— Эй, помоги мне!
Человек остановился.
— Чего тебе?
— Развяжи меня, я тебя умоляю!
— И куда ты пойдешь, дурашка? Было бы глупо топить тебя до предначертанного часа. По крайней мере ты и себе принесешь пользу, если умрешь в нужное время. А сейчас оставь нас в покое! Если же будешь продолжать, то — слово Головореза — я отрежу тебе язык.
Икер перестал дергаться.
Его судьба решена.
Но почему именно он? До того, как исчезнуть, он хотел бы, по крайней мере, получить ответ на этот мучивший его вопрос. Государственная тайна... Чем это бедный ученик писца может угрожать могущественному фараону Сесострису, третьему по имени, который твердой рукой правит Египтом? Вероятно, капитан подшутил над ним. Его шайка пиратов воспользовалась первым, кто попался в руки.
Черепаший Глаз дал ему глоток воды.
— Лучше будет, если ты не станешь есть. У тебя ведь нет привычки к морским путешествиям.
— А что, капитан и в самом деле вот-вот ожидает бурю?
— Уж насчет этого будь спокоен!
— А если никакого происшествия не произойдет? Тогда вы сможете меня освободить!
Капитан появился из-за спины Черепашьего Глаза.
— Даже не думай, мой мальчик. Стать жертвой — твоя судьба. Прими ее и наслаждайся, пока можешь, дивной картиной вокруг: что может быть прекраснее моря?
— Меня станут разыскивать родители, и вас всех арестуют!
— У тебя давно нет родителей, и никто не заметит твоего исчезновения. Ты уже умер.
2
Ветра больше не было, и жара становилась изнуряющей. Почти вся команда дремала, растянувшись на палубе. Даже капитана разморило.
Икера захлестнуло безграничное отчаяние. Эти бандиты решили погубить его, во что бы то ни стало, и сбежать нет никакой возможности!
Юношу страшила сама мысль о том, что его поглотит море — вдали от Египта, без маломальского ритуала, без погребения. Умрет не только его тело, исчезнет и его душа, к нему придет полное небытие, «смерть навсегда» — наказание, предусмотренное лишь для преступников.
Какой проступок он совершил, что заслужил такую судьбу?
Икер не был ни убийцей, ни вором; его нельзя было обвинить во лжи или в лени. И, тем не менее, он оказался здесь и приговорен к самому худшему.
Вдали на поверхности воды замерцали блики. Икер подумал, что это обычная игра отражений, но явление нарастало и ширилось. На горизонте появилась какая-то полоса и стала расти — да так быстро, будто голодный хищник, настигающий добычу. В один миг сотни мелких тучек, возникших ниоткуда, закрыли все небо и превратились в черную плотную массу.
Внезапно вырванный из оцепенения капитан, не веря своим глазам, смотрел на взбесившуюся стихию.
— Ничто не предвещало такой бури, — прошептал он, ошеломленный.
— Проснись и отдавай распоряжения, — потребовал Черепаший Глаз.
— Паруса... Убрать паруса! Все по местам!
Гром ударил с такой силой, что оглушенные моряки не сразу смогли сдвинуться с места.
— Нужно принести в жертву мальчишку, — вспомнил Головорез.
— Займись им, — приказал капитан.
Как только его развяжут, Икер будет драться. Конечно, никаких шансов победить у него нет, но свою смерть он встретит достойно.
— Я предпочту сначала перерезать тебе горло, — заявил моряк. — Ты еще будешь жив, когда я выброшу тебя за борт, и бог моря будет доволен.
