я сам, Е, представитель его величества Китая, сообщил в Пекин в памятной записке, что англичане окончательно отбросили вопрос о допуске в Кантон, и имел честь в ответ получить следующий императорский декрет…»
Вот что тут дальше начинается, Элгин не сразу может сообразить. Текст декрета:
«Стены городов, существующие для защиты населения в случае если события заставят их развалиться, должны быть предусмотрены в лучшем виде. Руководствуйтесь этим. По сведениям из авторитетных английских газет за 1850 год известно существование высочайшего письма английской королевы, которое прибыло в Гонконг, адресованное уполномоченному Бохему: „Мы извещаем обо всем касательно происшедшего в городе Тяньцзине и в пяти портах Китая. Мистер Бохем, как губернатор… он без сомнения в этом деле проявил большую проницательность, был осведомлен, что Сью, губернатор двух Гуаней, секретно подготовил меры, в которых Е, губернатор Вантунга, северной провинции, также принимал участие, и они вместе обратились к китайскому правительству, чтобы послать в Пекин секретную экспедицию на солонских судах для обороны города Тяньцзиня“».
Мистер Вейд, переводивший это письмо, присутствовал тут же и, как знаток Китая, давал пояснения послу. Элгин продолжал чтение перевода. Е, как и каждый мандарин, обладал, конечно, литературным мастерством. У них при сдаче экзаменов на право получения чина обязательно умение сочинять стихи, возможно, в таком случае, и новеллы. Письмо Е обнаруживало творческие способности автора. Вряд ли император в своем декрете упоминает такие достоинства Е, сведения о которых рассчитаны на западных варваров. Либо все это Е ввернул в императорский декрет для придания веса себе в глазах своих соперников, либо весь этот огромный декрет является каким-то коллашем, мешаниной, которую Е подносил не от своего имени, а якобы от имени императора, который будто бы все это писал для Е. В таком случае, если мы начнем войну, разгромим Кантон, взорвем его стены и нам покажется, что мы поставили врага на колени и опозорили императорский Китай, показав китайскому народу его ничтожество, то на самом деле все это будет очень умело объяснено приближенными императора и самим Сыном Неба в декретах. Просто объявит, что это величайшая ошибка Е, только его одного, он за это будет казнен, а Китай как был, так и останется непобедимым. Тяжелая задача.
«Хотя наши суда хорошо работают в плавании толканием и тягой, чтобы сражаться здесь, Бохем, зная, что приличествует его собственной нации, и будучи хорошо знаком с китайскими обычаями, объяснил визит в порты Китая, как исследование страны, благосостояния его жителей и все остальное… если будем сражаться, то китайцы скажут, что наши люди плохие. Это свидетельство, что Бохем справился удовлетворительно, не нарушая прав».
Элгин попросил объяснить, что такое солонские лодки и чем, по мнению императора, как утверждает цитирующий его Е, они оказались так страшны для Бохема.
Вейд пояснил, что устья великих рек Китая связаны каналами, по которым «тягой и толканием», как сказано в декрете, успешно движутся суда. Каналы эти проложены в древности, как известно, и идут параллельно морскому берегу, вдоль которого торговое движение затруднено постоянными штормами, приливами и отливами и множеством мелей. По Великому каналу на север к столице идут продовольственные грузы из богатых и плодородных провинций, а также множество всевозможных изделий, потребных светскому обществу столицы, в том числе и английских товаров, даже таких, как батистовые носовые платки и дамское белье из Европы, которое очень нравится знатным китаянкам, с их переломанными ради моды, забитыми в колодки с детства ногами.
А солоны — это туземное племя маньчжурско-тунгусского происхождения, родственное русским инородцам, которое всегда обитало на Амуре. Солоны искусно управляются с парусами, их лодки гораздо подвижней тех, что ходят по каналу, они могут выходить в море. Е делает вид, что они могут представлять опасность для парового флота.
— Все понятно, — сказал Элгин.
«Поэтому Бохем заслуживает любви и пусть Бохем будет возведен в титул Вай Ла Па…»
— Это что еще такое?
— Вай Ла Па… Е цитирует императора, император цитирует указ королевы и приписывает ей все похвалы Китаю, при этом все перепутано, а загадочный титул — это какая-то смесь звания баронета с награждением рыцарским званием, с вручением ордена Бани.
Е, император Китая или королева, по их мнению, продолжали: «Королева также передает Бохему знак почетной оценки его хорошего поведения, и английские власти и коммерсанты в Гонконге, надев церемониальные одежды, приходят, неся ему поздравления».
«Так купцы вашей нации думают, что Бохем прав, а Девис не прав. Так и вам, в непослушание данных вам инструкций, следует взять пример с Бохема. Также велено вам не повторять ошибки и не брать примера с Девиса».
«Про допуск в город ясно, что это не было утверждено прежним императором и поэтому не может быть принято его преемником. Обещания не было, и царствующий подтверждает все, как прежде. Нет этого в ратифицированном договоре».
«Флага оскорбление. Но когда хватали лодку с китайскими преступниками, которые пользовались протекцией Гонконга, то по исследованию оказалось, что флага на мачте не было, он лежал в трюме и никто не знал о нем. Видели, что приехали преступники и схватили. Умысла не было. Лорча — большая лодка, построена в Китае и нанята на имя Су И Чин, на кого капитан и зарегистрирован. Команда вся из беглых преступников, осужденных в наказание за пиратство во внутренних землях, нарушителей китайских законов. Двое из них Ле Минь Та и Ли Ху Фу судились за самое страшное пиратство. По настоянию консула Паркера, который тогда от гонконгской конторы был представителем вашего государства около стены Кантона, я вернул ему двенадцать преступников. Паркер вместо извещения, что получил их, внезапно и без причины враждебных действий начал атаку и разрушение фортов, а три партии английских войск жгли здания и жилища в разных направлениях. Каждый разумный англичанин и каждый иностранец убеждали Паркера, делали все, что в их силах, чтобы убедить его и отвлечь, но он не хотел слушать. Он заявил, что сам берет за все ответственность, что случится, а в январе поехал в Гонконг и представил список потерь и убытков, поставленных в счет всех пострадавших купцов, что показывает, что все сделанные компенсации он забрал себе. Так он давно поступал. Но это Китая не касалось, не дело Китая. Сожаления о тяжких убытках, павших на головы вашей нации. Но так было на обеих сторонах. Мой двор, как высший суд, заполнен джентри, которые толпятся вместе с горожанами и жителями пригородов и все умоляют меня написать вам об этом, чтобы ваше превосходительство вошло в дело и исследовало, убеждаю возместить и
