Ответа не было. И взглянуть на происходящее его глазами отчего-то не получалось.
Она на цыпочках пробралась на крыльцо, заглядывая внутрь, но через сени виднелись только сбитые половички.
Будь воля дедушки, он бы никогда такого не допустил.
Что теперь делать? Можно было до рассвета просидеть на крыльце, дожидаясь Переправщицу, а можно сунуть голову в пекло. Ярина прижала руки к груди, решаясь, и шагнула в горницу.
– А вот и наша гостья, – хрипловато проговорила притаившаяся у печки женщина, растягивая слова. И голос у нее был странно-знакомым. – Я думала, ты побоишься войти. Наш друг вообще утверждал, что ты не вернешься.
Ярина не смотрела на незнакомку: ее взгляд был прикован к Гору. Тот силился что-то сказать, но с губ не сорвалось ни звука. Белый, в лице ни кровинки, в разодранной рубашке, он сидел, не шелохнувшись. То ли из-за чар, то ли потому, что оба его запястья сжимали зубами волки.
Еще один тут же оказался подле нее, ощерив окровавленную пасть, а у ног женщины сидел вожак.
Тот самый, что приволок ей оленью тушу, что отгонял от нее людей и бился с призрачными воронами Вальда.
– Гор… – выдавила Ярина. Волк тут же зарычал, заходя ей за спину и отрезая путь отступления. Словно она могла побежать!
Оторвавшись от колдуна, она глянула на пленившую его…
Весёна!
В таком виде, что не признаешь сразу. Куда делась бесцветная кудлатая девица, которая сверкала на нее глазами и подстрекала толпу? Женщина все еще была бледной, но от деревенской дурочки остались лишь заостренные черты да светлые волосы, теперь остриженные до плеч.
И одежда на ней была… чужая. Ярина видела такое платье у себя в сундуке и даже примеряла. Тонкая арсейская шерсть цвета грозового неба, расшитая серебряными птицами. Оно удивительно шло Весёне, словно на нее шили.
Ярина смотрела, как завороженная, не в силах ни двинуться, ни взгляд отвести.
– Торопий, закрой дверь, – велела женщина, неторопливо почесывая притихшего волка за ушами.
Из-за печки выполз дедушка. На себя не похожий, он дрожал и смотрел в пол, замирая на каждом шагу.
– Скорее! – Весёне даже кричать не было нужды, голос и без того хлестал плетью.
Домовик вздрогнул, вжал голову и засеменил к двери, бросив на Ярину умоляющий взгляд.
Она посмотрела на застывшего Гора, на женщину, что вела себя в доме хозяйкой, на волков, льнущих к ее ногам.
– Илея, – судорожно выдавила Ярина. – Ты Илея.
Надо было раньше догадаться! Но раз услышав, что бывшая хозяйка избушки мертва, она приняла это как данность и к остальному не прислушивалась, хотя говорили, что та исчезла аккурат перед появлением Гора, что часто видели ее вместе с Вальдом.
Гор снова попытался сказать что-то, но лишь захрипел, кусая губы до крови.
– Можешь говорить, – лениво отмахнулась колдунья, и его согнуло пополам от кашля. Ярина хотела броситься на помощь, но волк ухватил за штанину, оцарапав зубами ногу.
– Спокойно, – приказала Илея. – Сядь вон там, у окна, девочка. Ты слишком ценна, чтобы сразу тебя убить. Я не настолько глупа, чтобы разбрасываться жизнью единственного человека, вернувшегося с Пустоши. Сначала надо понять, что ты такое. Но есть вещи поважнее. Я не привыкла прощать долги и мне хочется посмотреть в глаза убийцам моего дорогого брата.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ– Сядь, – повторила Илея.
Было в ее голосе что-то… хотелось немедленно согнуться в поклоне, подчиниться, но вместо этого Ярина наконец отмерла и кинулась к Гору. Волк не успел укусить всерьез: штанина затрещала, лишь кусок ткани остался в пасти и только.
Гор дышал сквозь зубы, стараясь не шевелиться – волчьи челюсти намертво стискивали запястья. Ярина положила ему ладони на лоб, заглянула в потемневшие от боли глаза. Все слова, какие хотела сказать, пока неслась сюда, напрочь вылетели. Зато у него они нашлись.
– Вот увидишь. Когда мы выберемся, я тебя сам придушу, – оскалился Гор через силу. – Хоть так будет шанс, что ты не влезешь куда не нужно.
– Ладно, – откликнулась Ярина, поглаживая слипшиеся от пота волосы. Пусть злится, пусть хоть взаправду придушит, лишь бы цел был. Как теперь выбраться? Власти над волками больше нет, зато Илею они слушаются, точно верные сторожевые. Вон, вожак ластится к ее ногам, а шкура-то у него в подпалинах. Наверняка Гор не сдался без боя. От этой мысли стало ещё горше: ведь ранен же, а попытался в одиночку тягаться с колдуньей неизвестной силы.
– Все тебе… на месте не сидится.
– Трогательно, – раздалось за спиной ледяное. – Но очень слащаво.
Гор дернулся и тут же вновь затаил дыхание, когда волки с хрустом стиснули зубы. Ярине стало так тошно, словно это ее калечили.
– Не смотри ей в глаза, – предупредил он. – Она попытается подчинить тебя.
– Какая забота. Ты бы рад оставить ее себе, да, мой дорогой? Привести ее своим хозяевам, получить награду. Понимаешь, девочка, он прекрасно притворяется. Сколько волнения в голосе, во взгляде! Хотя недавно готов был сдать тебя со всеми тайнами, лишь бы подобраться ко мне поближе.
Илея оттолкнулась от печи и шагнула к столу. Движения ее больше ничем не напоминали порывистую Весёну, была в них лебединая плавность, а в развороте плеч сквозила уверенность в своих силах. Настоящая чародейка.
Ярина завороженно вздохнула и тут же нахмурилась: о каких глупостях она думает?!
– Спроси его, – предложила женщина, усаживаясь за стол. – Сама, если мне не веришь. Он пес Круга, готовый на что угодно, лишь бы защитить своих хозяев. Даже предать ту, чьей верности не стоит. Хотел завлечь меня, но когда его маленькое представление не удалось, немедленно перекинулся на тебя. Думает меня победить и привезти в Круг драгоценный трофей. Можешь ли ты ему верить?
– Гор? – Ярина снова попыталась заглянуть ему в глаза, но он упрямо смотрел мимо нее. Он что, всерьез решил, будто она поверит сестрице полоумного Вальда? Даже будь она в бреду, будь обижена насмерть, но поверить в такую глупость?
– Смотри, не оправдывается. – Илея неторопливо принялась листать книгу с рисунками Оружейника, иногда поднося к губам стакан из цветного стекла. В такой простой травяной взвар или кисель не наливают. – Похвальная верность. Жаль, не ту сторону выбрал. Я бы даже подыграла ему какое-то время. Можно было бы передавать Кругу ложные сведения и смотреть, как они ошибаются, раз за разом. Но спускать убийство моего Вальда я не намерена. Семья важнее самой благой цели.
