нож оставил у него на запястье.
Харпер холодеет от ужаса.
– Прости, – шепчет она. – О господи, Уайлдер, прости меня, пожалуйста!
– Мне не больно, – говорит он. – Должно быть больно. Что было на ноже, Харпер?
– Тинктура из болиголова, – шепчет она.
– О господи. Звони 911. Можешь добежать до коттеджа…
Но Харпер знает, что времени нет. Тинктура уже в его теле, уже бежит по венам.
– Мне страшно. Что теперь будет?
– Все будет в порядке. Я могу все исправить. – У Харпер колотится сердце. Он испортил ей заклинание, и она не знает, что теперь делать. Она не может ничего исправить. Вокруг них в воздухе витают красные горящие куски бумаги.
– Я не хочу умирать. – Уайлдер выглядит совсем молодым и очень напуганным.
– Сядь, – говорит Харпер. Неподалеку растет симпатичный маленький бук, и она помогает ему прислониться спиной к стволу. Она надеется, что, если он будет неподвижен, это замедлит действие яда.
Уайлдер начинает плакать. Харпер протягивает к нему руку, но он отстраняется от нее. Теперь он видит ее подлинную сущность, бескрайнюю тьму внутри нее.
– Не прикасайся ко мне, – шепчет он.
– Как хочешь, – с улыбкой говорит Харпер. Она пригвоздила к лицу улыбку, а слезы удерживает где-то глубоко-глубоко внутри, но они продолжают щипать ей горло. Должен быть какой-то способ… должен быть.
– Подожди, – говорит она Уайлдеру.
Харпер бежит к костру. От книги почти ничего не осталось, и ее пожирает пламя. Она задерживает дыхание, тянет руку в огонь, и ей удается ухватить кусочек белой бумаги. Она бьет по его обгоревшим краям. Это сцена, разыгрывающаяся между Уайли и парнем по имени Скандар. Растрепанные каштановые волосы, большой нос. Добрый.
Как оригинально, Перл, – думает она. – Сделать своего главного героя мужской версией себя. Фу. Ну ладно. Должно сработать.
Ее разум и дух становятся острыми и беспощадными как бритва. К изумлению и ужасу Харпер, ее охватывает то самое чувство. Сейчас произойдет магия. Мир вокруг подергивается синей дымкой.
Она размазывает по обгоревшей странице кровь из раны Уайлдера. Харпер до крови прикусывает свою щеку, а потом сплевывает туда же.
Приготовившись, она велит ему:
– Открой глаза.
Глаза Уайлдера бездонны и черны, его зрачки расширились от яда.
– Кто ты? – спрашивает он. – Я умер?
– Ты Уайли, – слышит Харпер свой низкий голос. Она касается своего горла и нащупывает щетину, а еще странную незнакомую шишку адамова яблока. Ее плечи стали шире. Сильнее. Вот каково это? Она пытается не рассуждать. Она должна в это верить, и он должен в это верить. Им нужно оказаться в книге.
Харпер наклоняется, оставляет тепло своего дыхания на его губах, приоткрывает рот. Она нежно касается его губ своими. Уайлдер вдыхает – и как будто вбирает в себя всю ее душу: они дышат друг другом. Она ощущает вкус его языка, свежий и немного минеральный. Когда она хватает Уайлдера за руку, ее собственная кажется чужой и незнакомой – она огромная, с длинными пальцами.
– Прижми руку к моему сердцу, – требует она.
Уайлдер запускает руку ей под рубашку, пуговицы разлетаются в разные стороны. Он кладет руку на странную плоскость ее груди, прямо на сердце. Харпер останавливает ход своих мыслей и дает магии взять над ней верх, захлестнуть, словно лавине. Весь мир – это разноцветный хаос, в центре которого они видят только друг друга. Каждая ее частичка сосредоточена на его дыхании, губах, биении сердца. Харпер пытается с помощью их общего дыхания, общего сердцебиения проникнуть в книгу.
На одну короткую секунду луг вокруг них сотрясается. Бухта внизу принимает другую форму, на теплых камнях появляются тюлени. Работает, – думает она. Они с Уайлдером не сидят под буком, а стоят посреди коричневого потока. Она Скандар, а он Уайли.
Но это длится всего мгновение. Харпер чувствует, как губы Уайлдера сводит и они холодеют. Чувствует, как он начинает умирать.
Харпер пытается проникнуть глубже, но ничего не выходит. Синее марево вокруг начинает тускнеть. Она чувствует, как у нее вырастают волосы, вытягивается и разглаживается лицо. Она возвращается в свое тело.
Уайлдер смотрит на нее с неподвижно разинутым ртом и остекленевшим от страха взглядом. Крошечная искорка жизни – и он уходит, оставляя глаза пустыми. Она знала, что ничего не сработает. Страница в ее руках – всего лишь страница.
Понимая, что это совершенно бесполезно, Харпер начинает трясти и звать Уайлдера. Она кричит и бьет по его мертвой груди кулаками. Тело, которое служило ему домом, постепенно остывает.
Харпер гладит его темные волосы.
– Все будет хорошо, – шепчет она ему в ухо. – Я клянусь, я все исправлю.
Перл
– Я думала, это я убила его, – глядя в пустоту, произносит Перл. – Но это была ты.
– Это был несчастный случай, – шепчет Харпер.
– Целая жизнь потеряна ради того, что даже не работает, – говорит Перл, и ее сердце сжимается от боли.
– Думаю, это можно проделать только с книгой, которая еще не завершена, – почти умоляюще произносит Харпер. – Но прежде всего, я думаю, в этом нуждалась Грейси. Понимаешь, в ней же мы все трое. Я, Нат и Уайлдер. Кровь от нашей крови. Теперь мы все сможем быть вместе, и все случится по новой.
– Но это же будет ужасно – снова все это переживать, – говорит Перл.
– Мне не терпится с ними увидеться!
Перл медленно спрашивает:
– Ты воспользовалась жемчужиной моей матери?
У нее перехватывает дыхание.
– Да, ты увидишься со своей матерью.
Перл кажется, что она сейчас потеряет сознание. Она глухо стонет.
– Я тебя не понимаю, Перл. Ты должна меня благодарить…
– Это значит, что она снова умрет, Харпер. А потом еще и еще раз.
– Ты к этому привыкнешь. Хотя вышло нехорошо, что в книге ты вернула Ребекку в облике призрака. Ее дух слишком сильно страдает.
Перл смотрит на свои руки и представляет, как вцепится ими Харпер в глотку.
Нет. – Голос
