Тео в замешательстве переводил взгляд с одного из них на другого. — Я уверен, что они его самые любимые люди.
— Я поговорю с ним, ладно? — сверкнул глазами Гарри. — Так что оставь это.
Блейз выглядел расстроенным, но согласился без жалоб, и Тео заговорил о сегодняшнем уроке чар.
***
— Войдите, — Северус Снейп оторвал взгляд от стопки эссе пятого курса, которые он оценивал.
Его глаза слегка расширились, когда он увидел, как Гарри вошёл и осторожно сел перед его столом, но Северус скрыл свои чувства, прежде чем встретиться взглядом с мальчиком.
«Он никогда не ищет меня, если у него есть другой вариант. Что происходит?»
Гарри, однако, ничего не говорил, и Северус быстро потерял терпение.
— Итак?
— Я слышал… — Мальчик, казалось, был в полной растерянности, не зная, что сказать. — Ну, ходят слухи…
— Да? — подбодрил Северус, пытаясь скрыть своё нетерпение.
— ЛюдидумаютчтовозможноэтовызаказалинападениенаМаркусаФлинта.
«Что ж, это было… чётко сформулировано».
— Прошу прощения, мистер Поттер, но я не говорю по-идиотски. Попробуйте ещё раз.
Гарри пристально посмотрел на него и, взяв себя в руки, повторил:
— Ходят слухи, что вы причастны к тому, что случилось с Маркусом Флинтом, сэр.
— Я в курсе. Ты в чём-то прав, — Северус старательно сохранял нейтральный тон.
— Просто это… — Гарри перестал, наконец, быть вежливым и заговорил прямо. — Я не думаю, что вам очень нравятся мои родственники, сэр. Мне тоже, но я не хочу, чтобы они пострадали.
«Идеально. Он установил эту связь».
— Вы ведь не дурак, не так ли, мистер Поттер?
Гарри внутренне улыбнулся, но заговорил серьёзно:
— Мои родственники, сэр?
— Я… вряд ли… причиню физическую боль людям только потому, что они мне не нравятся, мистер Поттер, — осторожно сказал Снейп.
— При всём уважении, сэр, — саркастически начал Гарри, — маловероятно, что этого недостаточно, и Флинт пострадал не из-за вашей неприязни.
— Никто не может знать наверняка, что он пострадал из-за чего-то моего, мистер Поттер.
— Я знаю это, сэр, — сказал Гарри, вздёрнув подбородок. — Но если мои родственники тоже пострадают, некоторые могут… понять…
«Он мне угрожает? Из-за этих?»
— Почему ты защищаешь их? — Северус в замешательстве посмотрел на мальчика.
— Они моя семья, сэр, — Гарри внезапно растерял весь гнев и показался таким же растерянным, как и Северус. — Как я могу этого не делать?
«Я свою не защищал», — мрачно размышлял Северус, а Гарри продолжал:
— Обещайте, что не причините им вреда, — и после паузы добавил: — Пожалуйста.
— Ты думаешь, моё обещание чего-то стоит? — спросил Северус, всё ещё сбитый с толку.
— Я не знаю, стоит ли верить хоть чему-нибудь из того, что вы говорите, — недовольно сказал Гарри.
— Тогда зачем спрашивать?
— Какой у меня есть выбор? — наконец сердито спросил он. — Я не могу помешать вам делать всё, что угодно. До сих пор вы подобного не сделали, но это ничего не значит. Вы можете делать всё, что захотите.
— Боюсь, я не совсем тебя понял, Гарри.
— Ладно. Вы взрослый человек, к тому же волшебник. Если вы захотите причинить боль мне, или моим родственникам, или кому-нибудь ещё, тогда мне крышка. Единственная мера безопасности, которая есть у меня или у кого-либо ещё, — это то, что вы, возможно, не захотите этого делать. За исключением того, что я думаю, может быть, вы действительно хотите навредить моим родственникам, сэр.
— Возможно.
«Плохо. И ты не улучшаешь ситуацию».
— В общем… пожалуйста, не надо.
«Чёрт».
— Хорошо. Я обещаю.
— Я… — Гнев Гарри испарился. — Спасибо, сэр, — сказал мальчик неожиданно вежливо.
— Не за что. Хотя один вопрос. Ты так видишь всех взрослых или только меня?
— Это верно для всех взрослых, разве нет?
— Вообще-то, нет. Подумай об этом, Гарри. Возможно, найдутся взрослые, готовые причинить тебе боль, и, возможно, ты ничего не сможешь с этим поделать сам, но именно поэтому ты найдёшь другого взрослого.
— Может быть, здесь, — признал Гарри.
— Здесь?
— В Хогвартсе.
— Не дома?
— Нет, — Гарри странно посмотрел на него.
«Понятное дело».
— Почему нет?
— Потому что это другое. Может быть, здесь Макгонагалл или Помфри защитили бы меня. Может быть. Но дома всем было всё равно, что со мной происходит, до тех пор, пока им не приходилось иметь с этим дело.
— А ваши учителя или школьная медсестра?
— Да, я пробовал однажды, — с горечью сказал Гарри. — Ничего не вышло.
— Не вышло?
Гарри вздохнул.
«Насколько ты тупой? Конечно, это не сработало».
— Одна из моих учительниц спросила, откуда у меня синяк, и я сказал ей правду. А мои родственники рассказали ей другую историю, и, конечно, она поверила им, а не мне.
— И поэтому вместо того, чтобы защитить, твой учитель втянул тебя в неприятности с твоими родственниками?
— Да. Как вы сказали, я не дурак, сэр. Я научился.
— Чему научился?
— Не быть таким чертовски наивным. Взрослые верят другим взрослым, особенно из-за несносных детей-подростков, которые дерутся с другими детьми и ругают своих учителей.
— И ты больше никому не сказал? Почему?
— Почему бы вам не догадаться, сэр? — вздёрнув подбородок, сверкнул глазами Гарри.
— Хорошо, — прямо сказал Снейп. — Я полагаю, твой дядя избил тебя до полусмерти, и ты никогда не рассказывал об этом ни одной живой душе.
У Гарри отвисла челюсть. До этого они никогда не говорили так открыто о том, что с ним случилось, и он думал и надеялся, что никогда этого и не сделают.
«Ты не скажешь об этом. Ты никогда не скажешь об этом».
— Это был риторический вопрос, сэр, — Гарри стиснул зубы.
— Но ты же просил догадаться. Я устал игнорировать то, что с тобой случилось, Гарри. Ты должен поговорить со мной. В противном случае я мало что могу с этим поделать.
— Вам ничего не надо с этим делать, потому что ничего не произошло, — холодно процедил Гарри, ещё сильнее сжав челюсти. — Ничего, понятно? У меня были неприятности с родственниками из-за того, что я солгал учителю о синяке, который получил на заднем дворе, играя в футбол со своим двоюродным братом. Моим тёте и дяде
