— Не на улице же среди белого дня! — упорствовал муженек. — Поимей совесть!
— Я не хочу совесть, я хочу иметь своего супруга! — Клава поменяла тактику, перестала его тянуть, вместо этого припала к мужниной спине своей грудью, принялась мять его зад обеими руками, пока еще через брюки.
— Прекрати использовать на мне свои штучки! — взмолился он, обняв столб крыльца, как родной.
— Ты меня сам научил этим штучкам! — парировала Клава, жарко дыша в шею и неторопливо расстегивая пояс на брюках.
— Этому безобразию я тебя точно не учил! Ведите себя прилично, мадам! Вы всё-таки жена директора Академии! — сорвался на строгий, при этом ужасно эротичный шепот Флаф, тая под ее руками, как лед под солнцем.
— Я не могу прилично, я же суккуба! — засмеялась Клава. — Стой так, стой! Мне очень нравится твоя поза. Давно хотела попробовать.
— Что? — напрягся инкуб.
— Ничего особенного, дорогой. Расслабься, тебе понравится, — успокаивающе пробормотала Клава, приспуская ему штаны и досадуя на обнаружившиеся под ними трусы.
Хвост, выглянувший из-под подола ее легкого летнего платья, в нетерпении извиваясь, оплел ногу инкуба, по-змеиному подбираясь кисточкой вверх от колена к ягодицам.
Заметив оный, Флаф от столба отпрыгнул, как ужаленный:
— Клава! — громко и сурово одернул он расшалившуюся жену. Торопливо подтянул штаны.
— Да, дорогой? — невинно отозвалась она. Облизнула губы, сексуальная как никогда. От такого зрелища инкуб подрастерял возмущение.
— Клава, — сменил он тон на просительный. — Я же говорил тебе, что не хочу менять ориентацию.
— А ты и не изменишь! Это же буду я, твоя единственная жена, — пообещала коварная суккуба. — Ты же не пробовал ни разу, что ж ты так против?
— Да? Почему, Флафи? — раздался за спиной инкуба проникновенный бархатный баритон вампира.
Флавиан подскочил на месте, когда на его плечи легли тяжелые ладони Вильгельма. В глазах приятеля выплясывали чертенята.
— Флафи, попробуй! — посоветовал вампир, ухмыляясь. — Твоя жена умеет доставить удовольствие.
— Отлично, Виль, ты как раз вовремя! — обрадовалась суккуба. — Подержишь его?
— Разумеется, — не раздумывая, согласился упырюга. — Всё, что ты хочешь, милая.
Флаф тщетно пытался вырваться из объятий вампира:
— Я против насилия в браке! — возмутился он. Высказал через плечо приятелю-предателю: — И если я готов терпеть наличие любовников у своей жены, это вовсе не значит, что я хочу делить со всеми супружескую постель! И тем более быть снизу!
— Но ведь ты любишь, когда в постели я наездница, — напомнила Клава, подойдя вплотную, так что Флафа стиснуло меж двух распалившихся тел.
— Кто здесь говорит о верховой езде? — распахнул садовую калитку Эдди.
Пони явился, нагруженный корзинами с разнообразной вкусной снедью для пикника. Увидев этих троих посреди дворика в недвусмысленной композиции, кентавр смутился, отвел глаза. Но убегать не стал, ибо уже свыкся с привычками суккубы и ее постоянных мужчин, одним из который и сам являлся.
— Эд, хоть ты им скажи! — взмолился Флаф, изнывая в двойных тесных объятиях.
— Вас троих кресло-качалка не выдержит, — заявил кентавр, догадавшись, что происходит, так как уже половина города была в курсе тайных домогательств суккубы до раритетной мебели. — Вы лучше вечером ко мне приходите: я в саду поставил качели диванчиком, на три места, повышенной грузоподъемности. Заодно и испытаем.
— Эдди, ты прелесть! — воскликнула Клава.
Покраснев, кентавр пробормотал, что пойдет на пляж, покатает котят на спине, чтобы они домой не прибежали раньше времени от скуки.
— Развратники! — простонал инкуб, сдаваясь перед прихотями обожаемой супруги и подставляя губы для поцелуев.
Однако на его счастье ничего бесстыжего произойти не успело: вместо убежавшего кентавра калитку теперь распахнула кошка-некромантка.
— Ой, а вы чего тут? — спросила хозяйка, улыбаясь друзьям. И осеклась, сообразив, что же происходит во дворе ее дома. Закричала, поднявшись на задние лапы и схватившись за попавшийся кстати веник для подметания садовых дорожек: — А ну брысь отсюда, озабоченные! Трахайтесь, где хотите, но не в моем доме! Здесь спариваюсь только я с моим котиком!
— Родную свекровь — веником?! — с хохотом «обиделась» Клава, схлопотавшая по задней точке.
