Единственное признание, на какое согласился Флавиан под давлением Клавы — встретился с братом и открылся ему, что поступил в Академию и стал инкубом. Как она и ожидала, херувимчик моментально поссорился с ними обоими и потребовал откупных, чтобы ему был резон держать язык за зубами и не растрезвонить консервативно настроенным родителям о позорном поприще Флафа и о его невесте-развратнице. Флавиан разозлился и объявил изумленному братишке, что скрывать свою будущую жену от родителей не собирался.
Клава после такого заявления еще долго ходила под впечатлением.
Впрочем, она не расстроилась, когда Пума и Персик поженились вперед них. Кошкам получилось договориться друг с другом гораздо быстрее, чем инкубу и суккубе. К тому же некромантке не потребовалось шить подвенечное платье у придирчивой и неторопливой тети Бетси, заказывать туфли у тети Петси, перчатки и шляпку у тети Френси, а огромный многоярусный свадебный торт у тети Мэнси. В праздничном наряде Пума ограничилась белыми варежками и бантом на шее, а пирушку устроили в заведении Стивена Спрута.
В тот веселый вечер, плавно перетекший в ночную гулянку, нашелся еще один счастливый повод для тостов: сияя и смущаясь, Стив объявил, что скоро станет папой. Он решил, что глупо и дальше ждать до старости, когда ему улыбнется счастье обрести вторую половинку, лучше сразу подумать о детях. Двенадцать икринок, сброшенных Сиреной в его бассейн, оказались оплодотворенными. Из остальных он с чистой совестью приготовил закуску для кошачьей свадьбы.
Все друзья наперебой принялись заверять Клаву, что среди тех двенадцати крошечных младенцев с жабрами и хвостами нет и быть не может отпрысков Флавиана, так как он всё-таки инкуб, пусть и не самый успешный, но в состоянии контролировать плодоносность своего семени. И всё же настроение суккубы в этот вечер оказалось сильно подпорчено. Ттак что виновнику ее сомнений пришлось смириться с бурной групповушкой с участием осьминога, пони-кентавра и вампира. Не первой и далеко не последней в их начинающейся семейной жизни.
Да, Клавдия после долгих раздумий решила остаться жить в городке при Академии. И продолжать работать суккубой, раз такова ее судьба. Всё-таки гораздо лучше быть там, где ты нужна, делать то, что никто другой делать не может, принять своё призвание и внутреннюю сущность, чем бороться всю оставшуюся жизнь с самой собой, проиграть и понять под конец, как жестоко ошиблась в своем упрямстве. Тем более муж терзался точно такими же сомнениями — ровно до тех пор, пока оба не поклялись друг другу на магически заряженных обручальных кольцах, что ревновать к клиентам и друзьям никогда больше не будут.
Правда, в этом отношении Клаве приходилось несравненно легче: после окончания учебы Совет с легкой лапы Вольфа единогласно назначил Флавиана на пост директора. Якобы такому обаятельному директору высокопоставленные дамы из Министерства ни в чем не откажут.
К этому времени он нашел и воспитал себе талантливого ученика и приемника в лице Эдди. Проснувшаяся в пони-кентавре сила оказалась по счастливой случайности даром инкуба. Так что большинство забот Флавиан переложил на его выносливую широкую спину, а себе оставил только консультации. Секса с ненасытной женой Флафу хватало более чем, а разнообразием он был уже сыт. Клава же подсказала кентавру, что можно самых романтически настроенных клиенток катать по парку, начинающих ведьмочек удовлетворять с помощью «переднего агрегата», а искушенных незамужних преподавательниц радовать мощным «орудием». В общем, при таком раскладе все остались довольны.
Перед свадьбой, охватившей весь городок целиком, Клавдия ненадолго слетала в свой родной мир, чтобы представить жениха родителям, попрощаться с ними, объявив, что уезжает жить на другой конец планеты. Впрочем, расставание не получилось слишком тягостным, так как мама полностью была очарована зятем, а отец одобрил преображение дочери. К тому же Клава пообещала время от времени звонить через сеть и писать электронные письма, присылать фотографии.
Она рассчиталась за квартиру, забрала немногие любимые вещи — и вздохнула с неимоверным облегчением, поняв окончательно, что терять ей от переселения совершенно нечего. А если вдруг что-нибудь понадобится — что угодно можно приобрести через подключенный земной интернет.
____________
— Ура! Бабуля пришла! Пирожки принесла!
— Принесла, но на обед! Сейчас не дам! — Клава подняла корзинку с провизией для пикника над головой, чтобы облепившие со всех сторон котята не добрались до пирогов раньше времени.
— Бабуля жадина-говядина! Пирогов для родных внучат ей жалко! — хрюкнул в кулак Флавиан.
— А у дедушки Флафа в карманах есть конфеты! — сообщила Клава котятам.
Орава с воодушевленным мяуканьем отлепилась от нее и напала на инкуба, принялись обыскивать, обшаривать. Самые шустрые мальчишки тотчас воспользовались шансом и залезли ему на загривок и на голову, хотя ясно ведь, что на плечах и за ушами конфеты он точно не спрятал.
— Мамуля! — выскочил из дома Персик, с недавних пор дипломированный специалист по лингво-программированию, защитивший диплом на тему «Воздействие на мозг звуковых волн и вибраций мурлыканья и сходство оного с эффектом фольклорных колыбельных». Увидев, что творит его орава, кот принялся ругаться на мелюзгу, отгонять и отрывать от «дедули», отчего Флаф взвыл в голос, ибо котята держались за него всеми когтями и сдаваться не собирались.
Клаве оставалось только посочувствовать коту — у Пумы внезапно поменялось расписание, поэтому на давно запланированный пикник она опаздывала, но обещала появиться сразу после лекций. Пока что Персику, взявшему отпуск, приходилось следить за восемью котятами в одиночку. «Бабулю» и «дедулю» хвостатая полосато-золотистая орава не слушалась совершенно. Клава и рада была бы помочь с воспитанием, да без толку. При ней, по словам Персика, котята словно с поводка срывались и готовы были хоть на люстре качаться с утра до ночи без перерывов на обед.
Гомонящая орава внезапно потеряла интерес к «дедуле» и укатилась по тропинке вперед взрослых, отлично зная маршрут до речного пляжа, где и планировалось устроить пикник. Персик, едва успев запереть дом, понесся за ними, оставив сумки с полотенцами и пляжный зонтик нести Флавиану.
— Подожди, — остановила мужа Клава, прежде чем он подобрал брошенные на крыльце сумки. Суккуба заговорщицки ему подмигнула: — Пока в доме никого нет, давай пару минут отдохнем на задней веранде? Ты помнишь, о чем я давно мечтаю?
— Угу, — нахмурил брови Флавиан. — О всяких непристойностях с участием тебя, меня и кресла-качалки. А если котята вернутся, чтобы проверить, почему мы здесь застряли? Что ты детям скажешь?
— Как будто они не пронюхали, зачем их мамка с папкой в спальне запираются! — засмеялась Клава. — Девчонки-то еще стесняются, а мальчишки меня давно расспросили про аистов и капусту.
— Бесстыжая суккуба! — покачал головой супруг. Попенял ненасытной жене: — Ты же ведь только что с работы! Неужели тебе мало?
— Вот именно! — подхватила его под локоть Клава, потащила за угол дома, однако упрямый муж упёрся, уцепившись за перила крыльца. — Я целое утро работала без передышки! Пятерым первокурсникам выровняла энергопотоки, вся измучилась, измаялась! И что мне в награду? Жалкие два оргазма за всё утро! Это же смешно! Я только в охоту вошла! Давай-давай, утоли мою жажду, инкуб мой персональный!
