меня таким чертовски особенным?
Вытащив оружие, я искал врагов, на которых можно было выплеснуть свою ярость.
Я жаждал чего-нибудь стоящего — доказать, что он умер не зря.
Зайдя в спальню, я не нашел того, что хотел.
Вместо искоренения скверны я стал свидетелем еще одного убийства. Только этот не был ни Кинжалом, ни Крестоносцем; а парнем, слишком молодым, чтобы из этого выбраться.
— Нет!
Мое зрение затуманилось, когда Жук ахнул, упав на колени перед человеком, которого я узнал.
— Маленький придурок. Я покажу вам ... — засмеялся Сикамор, когда на месте сердца Жука появилась дыра.
— Блять! — не в силах пошевелиться, я смотрел, как глаза самого молодого нашего члена стали пустыми, а тело окутала смерть.
Это произошло очень быстро. В одну секунду он был жив… в следующую уже мертв. Прямо как Мо.
Этот жующий табак хуесос, был там в тот день, когда меня увезли в полицейском фургоне, хихикал, как одурманенная шлюха.
Мудак!
— Ты, блять ...
Сикамор повернулся ко мне и поднял руку, чтобы выстрелить.
— Ты!
У него не было шанса нажать на курок. Я всю жизнь ненавидел этого долбаного ублюдка. Ведомый моим отцом. Дьявол в рядах. Он подрывал власть Торна и постоянно насмехался над Клео.
Я поднял пистолет — он был намного легче моего полуавтоматического — и тот взорвался искрой серы.
Сикамор отпрянул, схватившись за горло. Пуля вырвала ему трахею, и он, хрипя и булькая, превратился в груду бесполезных частей тела.
В ушах зазвенело от несправедливости. Я хотел, чтобы он умер, но убить его было недостаточно за ту жизнь, которую он только что отнял.
Дерьмо!
Я повернулся, чтобы проверить пульс Жука. Бедный парень. Он был слишком молод, чтобы умереть. Я, блять, в ответе за это. Теперь на моей совести уже две смерти.
Справа от меня появилась тень.
Я развернулся, подняв пистолет.
И опоздал.
Острый клинок пронзил мне бок.
Я закричал, уронив пистолет, и мои мысли охватила вспышка агонии.
Я пошатнулся.
Мгновенно мой бок залился липкой влагой. Я вздрогнул от мучительной боли. Что за черт.
Затем мой взгляд остановился на нем.
Тонкие губы, жирная кожа, безудержная жадность и дьявольские амбиции.
Единственный человек, смерти которого я хотел больше всего на свете.
Мой отец.
Он ухмыльнулся, в его зеленых глазах появилась тьма.
— Подумать только... ты на самом деле кого-то убил. После многих лет разочарований я, наконец, проникся к тебе симпатией, — он подошел ближе, подняв оружие.
— Хочешь что-нибудь сказать напоследок, сынок? Потому что я на хрен тебя зарежу.
Глава тридцать первая
Клео
Сегодня я нашла умирающую птицу.
Соседи по гнезду выгнали его из дома, оставив умирать у подножия дерева. Я хотела разнести гнездо и посмотреть, как это понравится другим птенцам — когда над ними издеваются и оставляют умирать в одиночестве. Вместо этого я подхватила птицу и отнесла его домой.
Помочь оказалось легко. Так приятно спасти другого, нуждающегося в спасении. Если бы я могла изменить жизнь птенца, возможно, я смогла бы изменить и жизнь Артура. В конце концов, он годами боролся за то, чтобы покинуть гнездо.
— Клео, запись из дневника, двенадцать лет
Я была пленницей.
В течение шести долгих часов я была забаррикадирована в доме Артура Свичбледойм — службой безопасности «Чистой порочности», оставленного меня охранять.
Только он меня не защищал. А заключил в тюрьму. И я ничего не могла с этим поделать.
Но потом… я это почувствовала.
Удар... рассечение.
Связь, установившаяся между мной и Артуром на протяжении полной любви жизни внезапно... разорвалась.
Мой желудок сжался.
Мое сердце разбилось.
И я перестала быть спокойной.
Не знаю как, но я поняла…
...что-то пошло не так.
Глава тридцать вторая
Килл
Боль была многослойной.
Я был окутан слоем боли в течение нескольких недель — с тех пор, как Рубикс показал мне, как можно творчески использовать бейсбольную биту.
Но сегодня вечером я потерялся в боли.
Сегодня вечером он избил меня так чертовски сильно, что я поклялся сделать все, что угодно, лишь бы это прекратилось. Он засмеялся. Именно тогда он сказал, что мне нужно сделать, чтобы боль утихла.
Убить семью Прайсов.
— Килл, семнадцать лет
— Привет папа. — я стиснул зубы, держась за кровоточащий бок.
— Я надеялся, что найду тебя.
Скотт «Рубикс» Киллиан ухмыльнулся.
— Что… чтобы, что… чтобы ты показал мне, что не изменился? Что ты все такой же слабак?
Его длинные волосы были припорошены серебром, взлохмачены и растрёпаны. Козлиная бородка запачкана кровью и грязью.
— Или, чтобы узнать, что я приготовил для Клео, когда убью тебя?
Я напрягся.
— Ни то, ни другое.
Он склонил голову.
— Полагаю, я должен гордиться тем, что вы нашли меня — что вы застали нас врасплох. Бля, я даже горжусь, что ты справился один с Сикомором. Но опять же, почему я должен гордиться сыном, который всегда был разочарованием? — усмехнулся он.
— Все это могло быть чистой удачей.
Этот голос.
Он полз по моим венам, словно демон.
— Не везение. Годы подготовки.
Боль в боку исчезла под приливом адреналина. Я ненадолго посмотрел вниз, стиснув зубы от темной крови, залившей мою футболку.
— Ты всегда был тупицей, Артур. Удивлен, что у тебя в руках нет учебника по математике или того потрепанного ластика, который ты всегда носил с собой, — он сделал шаг ближе.
— Только ими ты и был способен пользоваться.
Взглянув на отца, я забыл о ране и повалил его на землю. Боль усилилась, на лбу выступил пот.
— Ты мало что знаешь.
У меня не было оружия. Я уронил его, когда лезвие моего отца вошло в мою плоть, и он швырнул его через всю комнату.
«Твой нож!»
Я взметнул руки к поясу, отцепил ужасный охотничий клинок и взмахнул им.
В каком-то смысле я был рад. Пистолет —это было бы слишком быстро. Пули бы этому засранцу не хватило.
Я не затягивал смерть брата. Но мой отец? Я получил бы огромное удовольствие от его мучений.
— О, я знаю больше, чем ты думаешь. — Рубикс взглянул на красную реку, текущую по моему боку.
— Я сделаю еще много таких, прежде чем мы закончим.
Сжав кулаки,
