жилища.
Едва Павел услышал эту новость, он чуть не выкрикнул имя рыжеволосой ведьмы, но вовремя себя сдержал.
– Странно, нужно будет посмотреть, в чем дело, – Паша произнес это, тщательно скрывая внутреннее беспокойство, – Я уже встречался с подобным. Думаю, причины схожи, но, надеюсь, не одинаковы.
Эльф пропустил этот тонкий намек мимо ушей, и лишь пробормотал:
– Нужно рассказать это Ясмине, она разбирается в таких делах.
С этими словами он тут же удалился, направляясь к комнате возлюбленной. Как только он вышел, волхв тихо сказал:
– Она заперлась там от момента вашего ухода и не выходила. Я не стал ничего предпринимать.
– Когда я столкнулся с мертвецами в первый раз, их подняла именно она. Правда, это было в Византии, и колдовала она прямо на кладбище. Значит это не она.
– Жрица Мары может совершить подобное и на расстоянии, особенно если это удобно ее покровительнице.
– Жрица Мары? Она ее жрица? – удивился Паша.
– Я думал, ты знаешь об этом, – хмыкнул Велимудр, – Да и кому она еще могла бы служить, если она поднимала кладбища? Кому, кроме владыки смерти?
– Я… Я не задумывался над этим, – растерянно проговорил Паша, понимая всю глубину своей ошибки.
– Но вот в чем дело, я бы почувствовал, если бы прямо в моем доме творилась подобная волшба. Я еще не встречал такого человека, что смог бы утаить подобные чары прямо у меня под носом, – заявил волхв.
Паша занервничал, мысли в голове спутались в тугой клубок, и что-то в самой его середине было неимоверно важным, тем самым ключом к разгадке.
– Посох! – Паша едва не выругался крепчайшими из известных ему слов, – Вонючий посох вонючего смаргла, который перемещает владельца из одного места в другое. Она и не колдовала у тебя в доме. Хитро… Я и забыл про этот посох, не зря же она его так прятала.
– Посох смаргла? Неужели Симона? – удивленно поднял брови Велимудр.
– Да, именно тот посох. В общем, мы убили прежнего владельца.
– Зря, в его руках он не причинял никому вреда, – волхв занервничал, – А она что, знала где меня искать?
– Нет, лишь предполагала, что ты где-то на севере.
– И ты взял ее с собой, пошел убивать смарглов, лишь потому, что она предполагала, что я на севере?– волхв говорил спокойно, чтобы Паша хорошо понимал свое легкомыслие, – Если она тебе сказала о своих предположениях, то зачем вообще она тебе была нужна?
– Проводник. Ни я, ни Мигэль попросту не знали, куда идти и что делать, – попытался оправдаться Паша.
– Ты не смог бы сюда добраться без нее? – надавил волхв.
– Смог бы, но это я понимаю сейчас, а не тогда, – согласился Павел.
– Расскажи подробнее, как вы встретились. Вы упустили этот момент раньше, и ты продолжаешь молчать, – попросил волхв.
Тогда Паша рассказал о кладбище, кавалеристах, ночной гостье и кинжале у горла. По мере рассказа волхв лишь сильнее улыбался, пока и вовсе не рассмеялся. Вдоволь насмеявшись, он протер глаза и заявил:
– Значит, время делает тебя глупее, а не наоборот, – волхв потрепал Павла за плечо, – На что ты надеялся? Это же глупее, чем убежать от меня в лес, забрести в город и убить главаря разбойников, предварительно напившись. Ты думал, что она станет твоей подругой, лито потому что ты помог ей найти посох? Или потому, что ей не захотелось тупить свой кинжал о твое горло, пока ты спал? Это же нелепо.
– Ладно, стой, я понял, к чему ты клонишь, – Паша замахал руками, словно отбиваясь от стаи мух, – Да, я был самонадеян, а легкомыслие обуяло мою голову, но дальше что? Какой вред она мне принесла? Даже если предположить, что она сбежала, украв у меня что-нибудь, у меня нет ничего ценного. Да и зачем было все это время идти со мной. Возможностей убить меня или обокрасть у нее было предостаточно. Согласись, глупо убивать меня полчищами мертвецов, когда моя неприкрытая спина и без того маячила перед ее глазами. И вряд ли я был бы ей так нужен, чтобы добраться сюда. Пожалуй, без меня она добралась бы быстрее. Так скажи, в чем дело?
– Не скажу, – волхв не выглядел хоть сколько-то растерявшимся, – Сначала нужно все проверить. Где же твой эльф, у меня тут не царские хоромы, чтобы так долго по ним блуждать.
Паша лишь промолчал в ответ, эльф просто вылетел из его головы. «Слишком много вещей покидают мою голову без предупреждения»: мысленно возмутился Паша. С некоторой яростью на лице, он, уверенной походкой, двинулся к комнате Ясмины.
У двери он обнаружил эльфа, тот терпеливо постукивал в них, причем делал это так, словно боялся, что ему откроют.
– С дороги! – бесцеремонно оттолкнув эльфа, Паша принялся мощно, с особым усердием молотить кулаками в дверь.
Ответа не последовало, Пашины нервы не выдержали и он, без какого-либо привычного заклятья, снес двери напрочь. Силой воли. В тот момент он не придал значения тому, что такое действие почти не отняло у него сил.
Ясмина сидела на полу, рядом, вокруг нее в непонятном порядке были расставлены свечи и сосуды для курений. Она была абсолютно нагая, но сидела спиной к выходу, а потому не слишком смущала взоры вошедших. Ровно через мгновение, в котором застывший камнем Павел пытался понять, что происходит, а Мигэль неистово пытался оттащить его от двери, Ясмина обернулась.
Глаза ее были красными, видимо, от сильно начадивших в комнате курений, к тому же вокруг глаз темнели круги, будто она не спала несколько ночей.
– Они идут, – тихо прошептала она.
Ее взгляд, наполненный тихим безумием и чувством обреченности, смутил Павла, но не ввел в ступор.
– Кто они?! – делая шаг вперед, выкрикнул он.
Ясмина медленно, слегка подрагивая, указала на окно. Рука ее была покрыта едва заметными язвами и морщинами, будто принадлежала глубокой старухе. Скрюченный палец указывал на маленькое слюдяное окно, сама же Ясмина туда не смотрела, она смотрела на Павла. Паша собрал в кулак едва ли не всю свою храбрость, чтобы отвести взгляд от опухших век полуприкрытых глаз, которые излучали лишь ужас и страдания, и перевести его на окно. Все происходило так, будто кто-то замедлил время. Пока его взгляд бежал по стене к окну, Паша успел вспомнить всю свою жизнь.
– Что это… – прошептал он, когда его взгляд наконец-то уперся в окошко.
Сквозь щели оконной рамы в комнату просачивалось нечто смолистое, матово чёрного цвета. Оно стекало по стене, образуя дрожащую лужу на полу.
Мертвую тишину прервала Ясмина. Уже совсем закрыв глаза, она перевела руку на Павла,
