class="p1">Так и вышло. Паша выбрал себе первое попавшееся копье, Мигэль же купил стрелы, не особо придирчиво рассматривая каждый из наконечников. На все это ушло не более получаса.
Когда они вышли из оружейной лавки, Паша снова почувствовал гуляющий по ногам морозный воздух.
– А сапоги я так и не купил, – с досадной улыбкой сказал Паша, пытаясь разрядить обстановку.
– Я заметил еще одну лавку по пути сюда, быть может, там удастся купить сапоги.
Со временем Пашины сапоги совсем прохудились. Сделанные еще в «Богатыре», они совсем не были приспособлены к длительным путешествиям. Многие пластины отвалились, подошвы начинали отрываться. Такая обувь не защищала не от вражеского удара, ни от насмешливого взора.
Как и сказал Мигэль, на обратном пути они обнаружили лавку, торговец в которой не имел ни слуг, ни помощников. Правда и выбор у него был скудный, зато цены были ниже, чем у Олафа.
В итоге Паша заплатил несколько серебряных монет за добротные, обитые мехом, сапоги, которые были чуть большего размера, чем требовалось. Чуть дороже он купил и боевую пару сапог, обитую стальными пластинами, со стальными же каблуками и носом. Таким сапогом можно было и убить врага, если с силой наступить ему на голову.
Удовлетворенные покупками, Павел и Мигэль решили вернуться в дом волхва. Там ничего не поменялось, только Кассар, похоже, собирался обратно в горы. Ясмина же решила помочь волхву в хозяйственных делах, и подметала комнаты. Сам же волхв ушел к маленькому капищу, что обустроил себе за стенами города. Там он общался с богами, которые не имели власти на этих землях, но своему жрецу всегда отвечали.
Павел, не найдя себе других занятий, решил позаниматься со своим новым копьем. Подточив острие, а так же обозначив место перехвата двумя ремешками, он приладил стальной противовес на пустом конце древка, тем самым увеличив боевую дальность поражения. Закончив с подготовкой копья, Паша произвел серию выпадов и отскоков. Он поймал себя на мысли, что мечом он действует куда лучше, а с копьем в руках он похож скорее на новобранца, чем на воина. Тренироваться в комнате, не наделав дыр в стенах, не было возможности, а потому он вышел на улицу.
Там несколько потеплело, солнце, до этого казавшееся холодным, теперь ласково гладило щеки, когда Паша подставлял их под лучи. Возле дома волхва было достаточно места, хоть оно и не было защищено от чужих глаз. Однако Паша и не стеснялся собственного умения, не стеснялся он и неудач. Нельзя стать мастером, однажды не побывав неумелым новичком, для всего нужны тренировки. Во дворе он провел весь остаток времени до заката, однако совсем не замерз, все это время пытаясь поразить невидимого противника, а то и уклоняясь от его ударов. Порядком измотавшись, он почувствовал приятную усталость в мышцах. Тогда он вернулся в дом, и, найдя Мигэля, позвал его с собой, забрать лошадей у Олафа.
Оказалось, подмастерье Олафа был старше самого кузнеца, и, пожалуй, имел немалый опыт, чтобы открыть собственную кузню. Однако жизнь его повернулась так, что он работал подмастерьем, и, наверно, это его устраивало. Лошадей он подковал качественно, а с ценой мухлевать не стал, запросив вполне приемлемую сумму. Рассчитавшись, Паша и эльф забрали скакунов и вернулись к дому волхва.
Следующая неделя прошла в примерно таком же ритме. Ясмина помогала Велимудру по дому, готовила еду. Иногда она запиралась у себя в комнате, Мигэль списывал это на женские дела, а Паша лишь сильнее разжигал в себе подозрения. Велимудр же говорил со своими богами и принимал людей из окрестных селений. Он был известен здесь как искусный лекарь. К тому же в городе жило несколько русов, они приходили к волхву за разрешением посетить капище. Обыкновенно, молитвенное место никак не закрывалось, но в чужих землях волхв оградил его охранными чарами, а потому желающим воздать богам должное приходилось сначала обращаться к волхву.
Мигэль, как мог, перенимал опыт у многомудрого волхва, но в ученики не набивался. Пару раз он сам лечил захворавших посетителей, когда волхва не было дома. Велимудр, узнав об этом, никак не отреагировал.
Паша же проводил свободное время в изнуряющих тренировках с оружием. Он смастерил себе несколько соломенных чучел и, с помощью магии, придал им прочности, чтобы они не разлетались при первом же ударе. Тренировался он и стрельбе из лука, который брал у эльфа. Отчего-то Паше казалось, что и это умение может ему пригодиться в странствиях.
Волновала Павла не только Ясмина. Его не устраивало абсолютно все, потому что пошло все совсем не так, как он ожидал. Вот они нашли волхва, вот они уже у него. Они готовы, вот только к чему? Паша ожидал, что Велимудр расскажет им о какой-то неминуемой опасности. И они, дружной гурьбой, побегут спасать всех и вся от коварных врагов, видя в этом наивысшую цель. Но ничего этого не произошло, и Паша попросту маялся от безделья. Его то тянуло со всеми разругаться, то наоборот, признаваться всем в любви, словно он пьян. В перерывах между тренировками он пытался понять, действительно ли Велимудр собирается продолжать эту размеренную жизнь или же он просто чего-то ждет. Ведь он говорил, что Паше нужно отдохнуть, набраться сил. Однако Паша не чувствовал себя уставшим, скорее наоборот, он изводил себя ожиданием, а оттого уставал еще больше. И вот, в конце первой недели он решил просто успокоиться, плюнув на все ожидания и надежды. Забыть про запирающуюся не только на засов, но и заклинаниями, Ясмину. Забыть про все запланированное или неожиданное.
«Здесь в горах очень красиво, леса полны дичи, а местные девушки совсем не походят на коней. Могу же я действительно отдохнуть!»: решил он, греясь у печи с кружкой теплого компота и куском мягкого хлеба.
Следующую неделю он провел в тех же тренировках, но тренировался уже с иным настроением. Так же ему удалось вытянуть Мигэля на охоту. Тот долго отказывался, сетуя на то, что убивать животных ему совсем не хочется. Но, после того как он лихо продырявил нескольких зайцев, Паша понял, что эльф не хотел оставаться наедине со своим другом, опасаясь разговоров о Ясмине. Но Паша о Ясмине и не говорил, а потому охота вышла славной. Они пробыли в горах три дня, питаясь дичью и припасами, взятыми из дома.
По возвращении их ждала неприятная новость:
– В окрестностях стали замечать неупокоенных, – сказал Велимудр, – Пока что их очень мало, здесь принято жечь павших. Однако скоро голод погонит и эти горстки на людские
