— Совершенно верно, — сказал Оун, повысив голос. — А не может ли ваша потеря памяти быть следствием действия наркотиков?
В зале заседаний было очень тихо. Теперь все стало абсолютно ясно. Она не могла вымолвить ни слова. Пейтон показалось, что после вопросов обвинителя никто не сомневался в том, что Гэри Варнс подсыпал ей наркотики. Однако она не торопилась отвечать, понимая, что Оун может каким-нибудь образом использовать ее слова против нее самой.
— Я — врач, поэтому не думаю, что, приняв наркотики, я не поняла бы, что именно со мной произошло.
— Не сомневаюсь, — отреагировал обвинитель. — И вам, как замужней женщине, пришлось рассказать обо всем своему не на шутку рассерженному мужу.
Все в зале, включая Пейтон, судью, и присяжных, повернулись туда, куда смотрел обвинитель. Пейтон показалось, что она своими собственными руками возвела между собой и Кевином огромную стену сомнения и недоверия.
Оун пошел на свое место, но вдруг остановился.
— И еще один последний вопрос. Я полагаю, что у вашего мужа тоже были ключи от машины?
— Конечно.
— Да, у него был ключ от багажника.
Пейтон увидела, что Кевин как будто даже согнулся. Все смотрели на него с нескрываемым подозрением. Пейтон отвернулась в сторону и вдруг замерла от ужаса. Ее взгляд выхватил это всего лишь на какую-то долю секунды, на какой-то миг, который промелькнул так быстро, что она едва успела осознать случившееся. Она моргнула, все еще не веря в то, что произошло, а потом глубоко вдохнула, чтобы унять дрожь. То, что она увидела, привело ее в ужас. Или ей все-таки померещилось, что она это увидела.
63
В конце этого ужасного дня Пейтон хотелось только одного — побыть одной. Но Тони настоял на том, чтобы они все вместе вернулись в его офис и подготовили план совместных действий на завтрашний день. Причем готовиться им придется всем вместе — обоим подзащитным и их адвокатам.
Возле здания суда они все сели в одну машину, чтобы продемонстрировать представителям прессы сплоченность своих рядов. До сих пор им удавалось скрывать от журналистов, что Пейтон переехала жить к своим родителям. Если бы они сели в разные машины, то это могло бы вызвать ненужные подозрения.
Тони попросил всех, чтобы, сев в машину, они примерно минуту помолчали. Первой не выдержала Дженнифер. Она дотянулась до портативного радиоприемника и выключила его. Тони специально нашел легкую музыку, в надежде на то, что это всех немного успокоит.
— Все началось с твоего непробиваемого упрямства. Тебе ведь так хотелось провести этот первоначальный допрос, — резко сказала она.
Тони внимательно смотрел на машину, ехавшую перед ними.
— Мое упрямство здесь совершенно ни при чем.
— Во время допроса Пейтон ты явно старался дать всем понять, что тем парнем в лыжной маске был Кевин.
— Я не утверждал, что это был он. Я просто намекал на такую возможность.
— Но этим ты навредил моему подзащитному!
— Это полностью согласуется с тем, что ты говорила в своей вступительной речи. Ты сказала: если присяжные считают, что каждый из подзащитных мог совершить это преступление, то следует вынести оправдательный приговор. Когда обвинитель закончил свое выступление, все были готовы поверить в виновность именно Пейтон. Я только слегка подкорректировал баланс сил.
— Слегка! — почти закричала Дженнифер.
— Давайте не будем ссориться, — заметила Пейтон. Она сидела на заднем сиденье.
Тони остановился на светофоре, и в салоне машины воцарилась гробовая тишина.
Пейтон посмотрела на Кевина.
— Я хочу, чтобы ты знал: у меня и в мыслях не было все сваливать на тебя. Я должна сказать об этом здесь, в присутствии моего адвоката. Его поведение в зале суда явилось для меня полной неожиданностью.
— Острее, чем жало змеи, — проворчал Тони.
— Заткнись, Тони, — бросила Пейтон.
— Я все понял по твоему лицу, — сказал Кевин. — Я знал, что это была не твоя идея.
Она решила больше ничего не говорить. Адвокаты тоже молчали. Как обычно, в пятницу вечером движение в городе было очень интенсивным, но Тони довольно легко маневрировал в потоке машин, иногда даже нарушая правила. Пейтон приоткрыла окно и с удовольствием вдыхала прохладный осенний воздух.
Кевин первым нарушил тишину.
— Я не удивился, услышав про наркотики.
Дженнифер строго глянула на него, призывая замолчать. Пейтон сделала вид, что не заметила этого.
— Почему ты так думаешь? — спросила она.
— У Варнса было далеко не безупречное прошлое.
— Черт подери, — пробормотала Дженнифер, опять пытаясь убедить своего подзащитного умолкнуть.
Но он заговорил снова.
— Я навел справки о нем, после первого звонка похитителя. Мне надо было понять, что он за человек и способен ли он выкинуть этот трюк с похищением.
Пейтон похолодела от злости.
— Если ты собираешься сказать, что знал о том, что Гэри насильник, и позволишь Оуну и дальше делать из меня изменницу, то Тони придется защищать меня по делу о новом убийстве.
— Гэри в прошлом любил соблазнять замужних женщин. Мой осведомитель так заинтересовался его персоной, что даже подумал, будто именно Гэри и придумал эту историю с шантажом. Но, поговорив с некоторыми из тех женщин, которые стали его жертвами, он пришел к выводу, что Гэри просто получал удовольствие от того, что спал с чужими женами.
— Почему ты раньше не рассказал мне об этом?
— Потому что мне и в голову не приходило, что его поведение может представлять какую-то опасность. Во всяком случае, я не думал, что он способен изнасиловать кого-нибудь. Но после того как Оун рассказал о наркотиках, я понял, что ошибался. — Кевин опустил глаза. — И еще потому, что если бы я рассказал тебе об этом, то мне пришлось бы сказать и о…
— Хватит, — остановила его Дженнифер. — Как ваш адвокат, я советую больше ничего не говорить.
— И в чем бы тебе пришлось признаться мне? — настойчиво спросила Пейтон.
Он посмотрел на нее нежным взглядом. Пейтон поняла, что Кевин устал от всей этой полуправды, всех этих тайн и подозрений, которые стали неотъемлемой частью их совместной защиты.
— Ты помнишь тот день, когда я сказал тебе, что не могу ответить, где находился в ту ночь, когда убили Гэри Варнса?
— Да.
— И ты решила, будто я был с Сандрой.
Ей вдруг стало не по себе. Она подумала, что лучше бы он пошел к Сандре.
— Не рассказывай мне об этом.
— Я не открыл тебе, где я был, потому что я пошел к Гэри.
