– Плывем за птицей Хора.
Мерно работая крыльями, хищная мощная птица летела вдоль берега. Но в тот момент, когда она повернула к нему, подведя Око Ра на расстояние летящей стрелы, паника в одно мгновение сдула отряд бедуинов с берега.
– Свои! – изо всех сил закричал Секари. – Мы спасены! Ура!
Радость сделала причал судна не совсем обычным. Генерал Несмонту, не дожидаясь трапа, весь мокрый, первым влез на борт.
– Фараон был прав! Именно здесь я должен был вас встретить! Этих подлецов немного, но, если бы вы высадились в Сауу, они бы вас убили! А вас вел божественный сокол, значит, вы нашли золото Пунта!
49
Порывистый Собек-Защитник умел быть и терпеливым, и последовательным. Ни одно из его поражений, даже самых болезненных, не лишало его мужества. А его первый настоящий успех дал ему столько энергии, что он был готов неустанно преследовать вражескую сеть в Мемфисе. С его точки зрения, нападение на караулку и попытка подкупа выглядели жалкими поползновениями, недостойными Провозвестника. Видимо, в его отсутствие кто-то из его подчиненных пожелал отличиться, но, в отличие от Провозвестника, был мало на что способен. Собек верил, что след водоноса принесет удачу. Самым уязвимым местом был по-прежнему царский дворец, и он без устали перебирал людей, просеивая их через сито своих агентурных данных. Его интересовали и те, кто был в приятельских отношениях с прислугой. То есть все, кто более или менее часто посещал данный сектор. Один из стражников был переодет в продавца дорогой воды и смешался с профессиональными торговцами.
– У меня, может быть, есть кое-что интересное, – сказал он, зайдя к начальнику через несколько дней такого маскарада. – В районе ходит около тридцати водоносов, но один из них – фигура интересная. Он прямо-таки везде пролезет, просто невероятно! Но описать его вам я, пожалуй, не смогу.
– Это нас не слишком продвинет вперед…
– Я бы его и не заметил, если бы не хорошенькая девчонка, которая его позвала. Они пошли под ручку, подмигивая друг другу.
– Твоя история кажется мне очень банальной. Ну и что?
– Она не так уж проста, начальник. Из-за девчонки. Я ведь ее тут же узнал, потому что… Вот, вы сами увидите…
– Давай, поподробнее. Кто она?
– Прачка, работает во дворце уже давно. Она иногда помогает горничной в царских покоях.
По лицу Собека-Защитника расплылась широкая улыбка.
– Прекрасная работа, малыш! Считай, что ты уже получил повышение. А я расспрошу эту красотку.
Мемфис гудел от слухов: Царский Сын вернулся с баснословным сокровищем, которое он привез из страны Пунт!
Водонос, хоть и был скептиком, но передал эту информацию ливанцу, а потом снова отправился на охоту, чтобы найти подтверждение этим слухам или опровергнуть их. Но разузнать что-либо он мог, конечно, только у своей любовницы…
Эта кокетка все время опаздывала. Кончив свою работу, она любила поболтать с кумушками и собрать все последние сплетни. Она гордилась своей работой, но еще больше была горда тем, что ее приятель так внимательно ее слушает. А ведь она просто так болтать не будет, все, что она слышала, она слышала от горничной фараона!
Сама того не ведая, прачка стала настоящим кладезем информации для водоноса и всей агентурной сети врага…
Наконец она появилась.
Многое вызвало у водоноса сомнение. Она шагала слишком медленно, лицо было беспокойным, натянутым… Да и сама атмосфера площади как-то изменилась. Стало меньше народа, меньше шума, вокруг него стали собираться зеваки…
Промах.
Его единственный промах…
Как можно было предполагать, что Собек заподозрит эту служанку, такую незаметную?!
Но внешне спокойный водонос улыбнулся.
– Пообедаем вместе, моя крошка?
– Да-да, разумеется!
Но тут он резко схватил ее за локоть.
– Убирайтесь прочь, а то я убью ее! – проревел он стражникам.
Площадь мгновенно опустела. Остались лишь стражники, полукругом расположившиеся вокруг пары, которая отступала в направлении ближайших жилых домов.
– Не совершай того, чего нельзя исправить, – посоветовал Собек. – Сдавайся, и с тобой обойдутся хорошо.
Водонос вынул из кармана туники кинжал и приставил его к спине своей заложницы. Прачка вскрикнула от страха.
– Разойдитесь и пропустите нас.
Лучники заняли позицию на террасе.
– Никому не стрелять! – приказал Собек. – Он мне нужен живым.
Бандит втолкнул свою любовницу внутрь строящегося дома.
– Ну что, дура? Рассказала им обо мне? Теперь ты мне мешаешь!
Не обращая внимания на мольбы, он зарезал ее. Потом влез на лестницу и выбрался на крышу. Прыгая с крыши на крышу, он вполне мог скрыться в соседнем квартале, который знал, как свои пять пальцев.
В тот момент, когда он перелетал через узкий переулок, стрела одного из лучников, не пожелавших упускать беглеца, ударила его в висок. Потеряв равновесие, водонос промахнулся. Его нога соскользнула с карниза, он сильно ударился о стену и упал, не сумев сгруппироваться. Стукнувшись затылком о камень мостовой, он раскроил себе голову…
– Мертв, – констатировал подбежавший стражник.
– Две недели ареста и строгого содержания нарушившему мой приказ. Обыскать труп.
Никаких документов.
И снова след оборвался…
– Вас срочно требуют во дворец, – предупредил Собека специально присланный писец. – Получено официальное подтверждение: прибывает Царский Сын.
В присутствии безмолвных от изумления придворных Сесострис обнял и поцеловал Икера.
– Я признаю в тебе постоянство, надежность и исполнительность, – объявил фараон. – Я дарую тебе радость своего сердца и признаю тебя Единственным Другом.
С этого момента Икер принадлежал к Дому Царя – самому узкому кругу советников монарха.
Потрясенный юноша подумал о том, сколько новых обязанностей у него будет.
Придворные, желавшие поздравить Единственного Друга Великого Царя и воздать хвалу его бесчисленным качествам за пиром, были разочарованы: фараон и Царский Сын немедленно покинули тронный зал и уединились в дворцовом саду. Они сели в беседке с колоннами в форме стеблей лотоса, украшенными головами Секхмет, богини-львицы. На крыше грелся урей в короне из солнечных лучей.
– Не доверяй своим близким и своим подчиненным, – посоветовал Сесострис Икеру. – Пусть у тебя не будет ни советчика, ни друга. В день несчастья никто не станет рядом с тобой. Тот, кому ты дашь больше всего, больше всего тебя и возненавидит. Он больнее всех и предаст тебя. Когда ты немного отдохнешь, пусть твое сердце – и только оно! – бдит над тобой!
