зовет его с другой стороны поля. Но принц смотрит на меня, застыв на месте.
Теперь мне известно, какую игру он вел и кто оказался в ней пешкой. Я чувствую, как по всему телу струится бесконечная сила пустоты и отрицания.
– Не желаешь обменять кровь мальчишки из рода Зеленого Вереска на свою? – спрашивает леди Ноури. – Ты можешь поставить на колени весь Эльфхейм. Но, полагаю, ты хочешь, чтобы на колени встала я.
– Я хочу, чтобы ты умерла, – рычу я, и одной силы моего желания достаточно, чтобы ее не стало. Она взрывается прямо на месте. Ее тело разрушается с той же быстротой и легкостью, что и солдаты-палочники.
Я смотрю на красное пятно на снегу, а потом перевожу взгляд на ведьму, чьи черные глаза блестят от удовлетворения.
На меня накатывает волна ужаса. Я не хотела… не думала… не ожидала, что она умрет только потому, что я этого пожелала. Я не знала, что способна на такое.
Желание погрузиться в себя и скрыться от того, что я натворила, просто непреодолимо. Я вжимаю голову в плечи и сворачиваюсь в клубок. Я и раньше боялась своего гнева, но теперь он превратился в нечто неизмеримо кошмарное. Теперь, когда могу заставить других почувствовать всю ту боль, которую я испытывала на протяжении всей своей жизни, я не знаю, смогу ли заставить себя остановиться.
Хурклоу начинает шевелиться. Либо яд не был смертельно опасным, либо дозы, рассчитанной на леди Ноури, оказалось недостаточно, чтобы убить настолько большое существо.
– Освободи Богдану, – говорю я Гиацинту. Подчинившись, он снимает железные кандалы с ее запястий, однако на его лице отражается тревога. Возможно, уже жалеет, что принес мне клятву верности. А я ведь говорила ему, что так и будет. – Теперь возьми у Оука противоядие и дай королю троллей.
Гиацинт тяжелой походкой ступает по снегу. Принц достает из кармана пузырек и без возражений отдает солдату, по-прежнему не отрывая от меня взгляда.
Гиацинту требуется несколько секунд, чтобы влить жидкость в рот Хурклоу, а еще через пару мгновений тролль уже находит в себе силы присесть.
Я поворачиваюсь к нему и наблюдаю, как один из его подданных помогает ему подняться на ноги.
– Я могу дать тебе то, чего не могла она. Могу разрушить заклятье.
Он утвердительно кряхтит в ответ.
– А взамен ты будешь мне подчиняться.
Взглянув на останки палочников, окружающие его со всех сторон, он кивает.
– Жду ваших приказов, миледи.
– Что касается вас троих, – говорю я, обращая взгляд на Тирнана, Мадока и Оука.
Они так же хорошо, как и я, понимают, что момент для бегства упущен. Теперь от меня никому не скрыться.
«Уходи», – могу сказать я и отправить его обратно в безопасный Эльфхейм, где он снова сможет покорять всех своим очарованием. Он вернется героем, спасшим отца и принесшим весть о кончине леди Ноури. Будет рассказывать всем желающим, какое приключение пережил.
Либо я могу оставить его здесь в качестве заложника, чтобы обезопасить себя от армии Эльфхейма.
И тогда он будет моим.
Я могу сделать его своим с помощью единственного надежного способа, который мне известен.
– Наследник Эльфхейма, – произношу я, – встань на колени.
Принц Оук осторожно опускается на землю, погружая свои длинные ноги в снег. Он даже склоняет голову, но мне кажется, что он не принимает происходящее всерьез. Он не боится меня. Считает, что я из мести хочу его немного пристыдить. Думает, что скоро все вернется на круги своя.
– Остальные могут идти, – говорю я. – Генерал, Тирнан и все соколы, желающие к ним присоединиться. Передайте Верховным королю и королеве, что я завоевала Цитадель от их имени. Оук остается здесь.
– Ты не можешь его пленить, – предупреждает Мадок.
«Вонзи уже куда-нибудь свои хорошенькие зубки».
Я тянусь за уздечкой, которую сняла со своей талии, когда переодевалась, чтобы она была у меня под рукой на всякий случай. Ощущаю пальцами ее гладкую кожу.
– Рэн, – произносит Оук, и в его голосе слышатся нотки страха.
– Ты больше никогда не предашь меня, принц, – говорю ему.
Сначала он сопротивляется, но стоит мне прошептать ему на ухо приказ, и он сразу замирает. Ремешки вдавливаются в его кожу.
Мадок смотрит на меня так, словно хочет раскромсать меня на множество кусков. Однако у него нет такой возможности.
– Тебе необязательно это делать, – мягко произносит Оук. Голосом, каким обычно разговаривают друг с другом возлюбленные.
Богдана, по-прежнему стоящая возле кровавого пятна, которое осталось от леди Ноури, широко улыбается.
– А почему бы и нет? Разве ты не наследник рода Зеленого Вереска, укравшего у нее трон?
– Не глупи, – вмешивается Тирнан, не обращая внимания на Грозовую ведьму. Он обводит взглядом солдат и троллей – всех, с кем ему придется сражаться, если он захочет меня остановить, – и прищуривается. – Джуд, может, и не отправилась сюда за отцом, но ради брата она поведет против тебя все армии, которые только сможет собрать. Я уверен, ты этого не хочешь.
Несколько долгих секунд молча смотрю на него.
– Иди, – наконец произношу я. – Пока я не передумала.
– Лучше делай то, что она говорит. – Я вижу, что Оук взвесил все за и против и принял единственное решение, которое ему оставалось. – Сопроводи моего отца в Эльфхейм или, если Джуд не помилует его, в какое-нибудь другое место, где он сможет восстановить здоровье. Я обещал Рэн, что не уйду отсюда без нее.
Тирнан пристально смотрит на принца, потом переводит взгляд на меня, а следом – на Гиацинта. Коротко кивнув, он с мрачным выражением лица отворачивается и уходит прочь.
За ним следует несколько рыцарей и солдат. Гиацинт возвращается ко мне.
– Можешь идти с ними, если хочешь, – говорю ему. – С Мадоком и Тирнаном.
Он смотрит, как Тирнан помогает Мадоку пробираться сквозь снег.
– Пока мой долг не выплачен полностью, я останусь с вами.
– Рэн, – окликает меня Оук, заставляя обернуться к нему. – Я тебе не враг.
Уголки моего рта изгибаются в улыбке. Я провожу языком по зубам, ощущая их острые кончики. Впервые за всю мою жизнь мне нравится это чувство.
Глава 18
Богдана ведет нас к Цитадели. Гиацинт шагает рядом со мной.
Слуги кланяются мне, и я знаю, что дело тут не в простой любезности. Они делают это из того же страха, который заставлял их склоняться в реверансах перед леди Ноури и лордом Джарелом.
Страх – это не любовь, но порой они бывают весьма схожи.
То же самое можно сказать и про власть.
– Напиши письмо Верховному
