вино. Зато вот эти… этот мужчина с ледяным взглядом, так понравившийся поначалу тете Оле, эти ребята с плоскими носами в спортивных костюмах — они казались настоящими головорезами».
Витя вдруг вспомнил разъяренное лицо парня, который кинулся за ним через забор института и его дружка, кричавшего тому вслед и подумал, что еще неизвестно, какие бандиты хуже. И если бы тем и другим довелось столкнуться — кто бы победил?
Одно было понятно (вернее, совсем непонятно) — куда смотрит милиция?
Все эти мысли пролетели в голове, пока его вопрос добрался до ушей тети Оли и та почему-то вздрогнула.
— Н…нет. Мы… все сделали нормально. Все законно. Ты ведь это спрашиваешь?
Конечно, Витя смотрел «Следствие ведут знатоки» и многие вещи понимал, даже лучше тети Оли. Например, что раз им не выдали чек, то и выигрыш, стало быть, не совсем законный. Месяца полтора назад он видел передачу про ипподром, там делали ставки на лошадей. Разгоряченные мужчины и женщины, жокеи, крупные выигрыши и разочарования. Но на ипподроме, чтобы сделать ставку, нужно было идти в кассу. Вот что его беспокоило. Они в кассу не пошли.
Хотя до дома было всего пять остановок, тетя Оля зачем-то направилась к двум желтым Волгам с шашечками. Открыв дверь, она спросила, свободен ли водитель. С безразличным, скучающим видом тот сделал жест рукой будто бы отмахиваясь от назойливой мухи. Вите он сразу не понравился. В зубах водитель держал сигарету, а весь салон автомобиля буквально утопал в дыму.
— Давай, быстренько, — тетя Оля пропустила Витю на заднее сиденье и села рядом сама.
У Вити тут же заслезились глаза.
— Нам на… Девятую Парковую… вначале где-нибудь.
Шофер кивнул, неспешно докурил, выбросил бычок в окно и завел машину. Он никуда не спешил и всем своим видом показывал, что пассажиры, севшие в его великолепную «Волжанку» — слегка тут лишние.
Тем не менее, через минуту машина тронулась, и тогда уже тетя Оля не выдержала, оглянулась. Ее мощная шея напряглась, и Витя уставился на жилу, протянувшуюся от уха до самого горла, там, где полукруглый вырез ее легкого пальто был задрапирован сиреневой шалью.
— Фу-ух, — выдохнула она. — Кажется, пронесло. Все хорошо.
Витя тоже вздохнул, потом кашлянул. Дым разъедал глаза.
У подъезда она расплатилась. Шофер взглянул на счетчик и процедил:
— Руб пятьдесят.
Витя посмотрел на цифры прибора и хотел было спросить, почему столько, ведь счетчик показывает 1 ₽ 20 коп, но тетя Оля протянула водителю три рубля и надменно, как умела только она, бросила:
— Сдачу на Приму себе забери. — При этом она сделала ударение на «Приму», явно намекая, что не стоило курящему такие дешевые сигареты, вести себя словно он царь.
Шофер промычал что-то нечленораздельное и укатил восвояси.
— Урод, — буркнула она вслед.
— МКТ 77−18, — сказал Витя.
— Что?
— Номер его. Он нас обманул.
— Ничего. Ему еще аукнется. Вот увидишь. Провонялась вся. И ты тоже! — она взглянула на Витю. Несмотря на не слишком приятную поездку и водителя, выглядела она веселой.
Когда они поднялись на третий этаж, тетя Оля вдруг спросила.
— Слушай, Витя… а ты давно Николая Степановича видел?
Витя остановился как вкопанный.
— Я… да, в общем… — он чуть не выпалил, что еще вчера видел почтальона в больнице у Шершня и тот спас им жизни, возможно, ценою своей и после этого от него ни слуху ни духу — и уже даже открыл рот и набрал воздуха, но потом выдохнул и буркнул: — Не-ет. Вот как… тогда… вечером… — он имел ввиду, когда почтальона забрала милиция, подозревая того в нападении на тетю Олю.
— Что-то я волнуюсь… — сказала она, чуть покраснев, чтобы бывало всегда, когда речь заходила о почтальоне. — Два дня его не видно.
— Если я увижу, сказать, что вы спрашивали? — воспрянул Витя. Несмотря на то, что ему не доставляло особого удовольствия лезть в жизнь взрослых, явное охлаждение между тетей Олей и Николаем Степанычем было для него на удивление болезненным. Он сильно сопереживал почтальону и даже где-то проводил параллели между ним и собой, в смысле, что ему также нелегко было добиваться внимания Лены.
— Да, — сказала она, потупив глаза. — Скажи пожалуйста, что я спрашивала. И вообще… может быть, на чай… я его как-то приглашала, да вот не получилось.
— Обязательно! — обрадовался Витя. Он достал ключ и сунул в замок квартиры. — Ну… все тогда? Я пошел?
— Да. — Тетя Оля тоже открыла дверь. Тяжелая сумка в ее руке медленно покачивалась. — Ты ведь не знал результаты этого… состязания? Ты просто случайно их назвал?
На лестничной клетке повисла тишина. Было слышно, как этажом ниже работает телевизор и звучит заставка его любимой передачи «Очевидное-невероятное».
— Да, — медленно сказал Витя, прислушиваясь. — Понятия не имел… случайно назвал первые попавшиеся цифры.
— Понятно, — сказала тетя Оля. — Два раза подряд…
Витя пожал плечами.
— Просто совпадение!
— Ты везучий мальчик! — улыбнулась тетя Оля. — Ладно, тогда до скорого! Не забыл, что у нас завтра?
Витя покачал головой. Ему не хотелось об этом думать, потому что во-первых, начиналась любимая передача, во-вторых, завтра «Зарница», а в-третьих…
— Ладно, ладно, беги смотри уже своего Капицу!
Витя открыл дверь и юркнул в квартиру.
— До свидания! — махнул он ей на прощание.
Профессор Сергей Петрович Капица, пристально глядя на Витю, рассказывал о парадоксах времени, о том, возможна ли машина времени и что будет, если внук случайно попадет в прошлое и убьет дедушку.
Витя замер перед телевизором с открытым ртом. Он не видел и не ощущал ничего вокруг, настолько ему было интересно.
— Никто не смог доказать или опровергнуть существование подобных кротовых нор, через которые путешествие сквозь время становится гипотетически возможным… — сказал профессор. — Так что, если вы вдруг попадете в такую нору, постарайтесь не навредить своему дедушке. Иначе ваше будущее под большим вопросом.
— Я так и знал… — прошептал Витя. — Я так и знал, что это возможно.
Мама вернулась в четыре — довольная и улыбающаяся, он как раз вытащил из куртки ключ от подвала, рассмотрел его при свете дня и еще раз подивился — никогда в жизни не видел он подобных ключей: длинный, из темного, матового металла, но гораздо легче, чем металл — он
