тишину.
Виктор поймал себя на мысли, что он видит свою фигуру словно со стороны — похожую на героя какого-то жутковатого хоррора, вглядывающегося в прямоугольные таблички на дверях палат.
«РАГИМОВА О. Н. 1989 Г. Р. ОСТРЫЙ ШИЗОФРЕНИЧЕСКИЙ ПСИХОЗ»
«ДЕМИН С. К. 1968 Г. Р. ПСИХОЗ РЕАКТИВНЫЙ ДЕПРЕССИВНОГО ТИПА»
Коридор казался длинным, даже бесконечным, словно какое-то мрачное шоссе и двери палат по обе стороны были похожи на остановочные пункты. Только пассажиров не было видно, как и транспорта, который привозил и увозил их из этого жуткого места.
Виктор поежился. Он заметил, что Шарову тоже не по себе. Майор сжался как пружина, готовая в любую секунду взорваться.
У одной из палат стояла медицинская тележка на колесиках, на ней лежал стальной поддон с горшком, наполненным обрывками ваты с кровяными сгустками.
— Черт! — вырвалось у майора.
Виктор поспешил отвести взгляд от мерзкого зрелища.
Запахло не то спиртом, не то формалином — чем-то очень специфическим. За перегородкой спереди раздался шум, Шаров успел схватить Виктора за рукав и потянуть в сторону чуть приоткрытой двери, над которой были нарисованы два черных треугольника — один вершиной вверх, другой вниз.
В этом момент дверь перегородки открылась и в проеме показалось бледное лицо.
— Саня, ты где там? — позвал голос.
Виктор вжался в кафельную стенку туалета, ощущая как буквально в паре сантиметров от него тяжело дышит Шаров.
— Что он там, уснул что ли? — пробурчал беззлобно голос, потом по паркету раздались шаги и когда силуэт в белом халате поравнялся с дверью туалета, Виктор сделал рывок, выставив перед собой руку с шокером. Он знал, как нужно обращаться с этим предметом. Точно такие же были у некоторых охранников в колонии, и они не стеснялись ими пользоваться.
Санитар, уловив боковым зрением движение справа, казалось, остолбенел от неожиданности и ужаса.
Он попытался поднять руку, но страх парализовал его.
Виктор увидел застывшее побелевшее лицо, сведенное судорогой, будто бы сама смерть показалась из чрева больничного туалета.
Электроды вонзились в шею санитара, затрещал сильный разряд, воздух запах озоном и паленой кожей. Тело парня дернулось и почти мгновенно осело на пол.
«Матвеев С. Н. Медбрат» — прочитал Виктор на его бейджике.
Из темноты, словно привидение, показался Шаров.
Он подошел к лежащему телу, пощупал пульс, потом взглянул на Виктора и покачал головой.
— Я тебя недооценил. Где научился работать с этой штукой?
— Были учителя… — вздохнул Виктор.
— Понятно. Как думаешь, там еще есть кто-нибудь? — Шаров кивнул в сторону перегородки.
— Раньше дежурили по двое. Но… куда пропала дежурная медсестра…
— Возможно, это и была медсестра.
— Экономят на персонале?
— Сейчас везде экономят. Лишь бы не платить. У нас трех участковых не хватает… — Шаров нагнулся, подхватил медбрата под мышки и потащил в туалет.
Когда он вышел, вытирая руки о штаны, Виктор стоял перед серой дверью палаты чуть в стороне.
— Что там? — спросил Шаров.
— Н… не знаю. Показалось…
Шаров подошел ближе и посмотрел на табличку.
— Владислав Прокопьев. 1971 г.р. Синдром Ганзера, — прочитал он, двигая одними губами. — Кто это? Ты его знаешь?
Виктор пожал плечами, потом медленно отодвинул задвижку глазка и приблизился к отверстию. Он чувствовал какое-то необъяснимое волнение. Впрочем, это можно было объяснить самим местом — после того как они перелезли через забор, его не покидало это зудящее чувство.
Темнота в комнате была такая, что первые несколько секунд он ничего не мог разглядеть. Виктор проморгался, снова прильнул к зрачку и вдруг… буквально в паре сантиметров от себя увидел… человеческий глаз — уставившийся прямо на него.
От неожиданности он отшатнулся, налетев на майора.
Сердце дико забилось, кровь прильнула к вискам, голова пошла кругом и его пошатнуло. Это были предвестники панической атаки, он это прекрасно знал.
Майор с тревогой посмотрел на напарника.
— Эй! Что случилось? Все хорошо? Если ты переживаешь из-за этого чудика, — Шаров кивнул в сторону туалета, — не волнуйся, жить будет.
Виктор согнулся, уперев руки в колени. Его мутило. Комок встал в горле — слабый, горько-сладкий привкус желудочного сока заставил его скривиться.
Владислав. Прокопьев. Ше… Ше…
В голове звенело, разгоняемая ветром, за окном летела огненно-рыжая листва, солнечный свет бил прямо в глаза, ослепляя и мешая ему сфокусироваться — в руках он держал небольшой коробок, в котором что-то шуршало. Он потряс его над ухом, открыл и уставился на содержимое — гигантского жука, точнее осу с парой подвижных антенн на голове и огромными черными глазами.
— Шершень… — тихо сказал Виктор.
Глава 35
Чувство настоящей, роковой, всамделишной опасности теперь не просто давило, оно нависало, обволакивало и даже окружающий воздух, такой чистый и по-октябрьски прохладный вдруг стал удушающе горячим.
— Посмотри… они идут за нами, — быстро сказала тетя Оля. — Только незаметно. — Она слегка дернула Витю за руку, и мальчик вздрогнул.
Он быстро нагнулся, будто бы стряхивая пылинку с коленки новых спортивных штанов и боковым зрением взглянул назад.
У металлических перил, ограждающих билетные кассы стояло трое мужчин. Они смотрели вслед женщине со спортивной сумкой и рядом идущим мальчиком. Мужчины не двигались, но Витя мысли, что стоит ему потерять их из виду, как они сразу бросятся в погоню. Парни в спортивных костюмах были похожи на свирепых волкодавов, замерших в ожидании команды хозяина.
— Нет… они стоят там, у касс.
— Хорошо, — ответила тетя Оля. Витя уловил непривычную дрожь в ее обычно командном, даже зачастую высокомерном голосе.
— Мы… мы сделали что-то не так? — осмелился он задать мучивший его вопрос. Он, конечно, был не дурак и понимал, что они, то есть тетя Оля с его, Витиной, помощью, выиграла деньги, и сумма эта, судя по тяжести сумки, которую она несла, была довольно внушительной. Но… — думал он, разве в нашей стране может быть, чтобы за честным человеком просто так, среди бела дня гнались бандиты? Такого быть не могло в принципе. Это же не империалистическая страна, гангстеры свободно разгуливают по улицам, пугая простой народ.
С другой стороны, два раза за последние дни за ним гнались какие-то… плохие люди. Что они хотели?
«Это были не те бандиты, — пытался отговорить себя Витя. — Мои, то есть, наши с Шершнем, — это своем другие и может быть даже вовсе не бандиты, а просто, птушники сшибают деньги на
