А потом, с нарочитой медлительностью, очень осторожно перевернулась на другой бок и оказалась лицом к лицу с Виктором. Он все еще крепко спал и у Лены появилась возможность хорошенько разглядеть его — мужчину, которому давно принадлежало ее глупое сердце.
«Я столько раз представляла нас вместе, а теперь не в силах поверить…»
Обмирая от волнения, она подушечкой указательного пальца дотронулась до его лица.
Едва касаясь, повторила излом бровей, линию носа, контур губ и почти беззвучно прошептала:
— Господи, ну почему ты такой… а-а-а! — Лена испуганно взвизгнула от неожиданности, когда Макаров внезапно укусил ее за палец и плотоядно оскалился, буравя помутневшим взглядом. До жути хриплым спросонья голосом, он уточнил:
— Какой?
Осознав, что все это время мужчина умело притворялся спящим, Белова обиженно насупилась и, надменно фыркнув, проворно развернулась к нему спиной. Коротко хохотнув, Виктор склонился к ее уху.
— Я мог ведь дослушать фразу до конца, — стиснул талию девушки еще плотнее, — но предпочел быть честным. Говори, раз начала, малышка! Какой я?
— Коварный! — гневно выплюнула Лена, продолжая хмурить брови.
— Да что ты?
Она задрожала от напряжения, когда его жесткие губы коснулись ее шеи, а мгновение спустя, горячий влажный язык заскользил по ее уху.
— Да! — шумно выдохнула, покрываясь крупными мурашками и невольно извиваясь от столь изощренной ласки. — А еще… еще… очень бесстыжий!
— Правда? — деланно ужаснулся Макаров.
Затем он по-хозяйски накрыл своей крупной ладонью полушарие обнаженной девичьей груди и принялся умело играть с чувствительным соском, перекатывая тот между пальцами.
Словно двести двадцать вольт пропустили сквозь нее. Сквозь ее разомлевшее тело.
Предательский сладострастный стон эхом отразился от стен спальни. Пульс взревел. Дыхание участилось. Во рту пересохло. Лену кинуло в жар. Голова хаотично заметалась на подушке.
Тем не менее, трепеща от осознания, что второй рукой Виктор накрывает ее пульсирующую плоть и раздвигает повлажневшие складки, она упрямо продолжала:
— Угу! И… наглый!
— Все верно! — подытожил преподаватель, впиваясь зубами в изгиб ее шеи.
В следующую секунду Белова снова застонала, потому как он начал целенаправленно стимулировать ее клитор. Жестко и бескомпромиссно. И каждое его прикосновение отзывалось острой вспышкой удовольствия во всем теле.
— Вик!
— Расслабься, моя девочка, — жадный поцелуй прямо в губы, — не сжимай ноги! Напрасно! Я все равно раздвину их, и трахну тебя!
— Серьезно?
— Серьезнее не бывает!
— Обещаешь?
— Докажу!
Взгляд Виктора сделался безумным, одержимым. Его мышцы взбугрились.
Надрывно дыша, он медленно скользнул в нее и натянул на себя до упора.
— Ты полюбишь этот член, детка! Слово даю!
«Я уже его люблю. Потому что он… твой! Он — часть тебя!»
Лена практически до крови прикусила свою губу, чтобы не заорать во всю глотку от наслаждения.
От ощущения этой болезненной наполненности.
Именно болезненной (ведь внутри все саднило с непривычки), но жизненно необходимой.
Сегодня Макаров старался брать ее немного мягче.
Проявлял больше нежности. Был сдержаннее. И все же временами он забывался.
А может и намеренно срывался. В такие моменты он рычал, как зверь, остервенело вдалбливаясь в глубины ее тела. Будучи скована его объятиями, точно тисками, Белова не могла даже толком пошевелиться. Она лишь скулила и истошно кричала, принимая в себя этого мужчину и позволяя ему самозабвенно насаживать ее на самую твердую часть его тела. Комната наполнилась звуками похоти — стонами, невнятными хрипами и хлюпаньем плоти.
— Малышка… моя дерзкая малышка!
— Вик! Ты… я тебя…
— А я тебя!
Очередной его толчок фактически вытряс из нее душу. Откинул за грань.
Внутренности стянуло в тугую спираль. Конечности одеревенели.
Дыхание перехватило и жутко потемнело в глазах.
Завопив не своим голосом, Лена забилась в чертовски сильной судороге.
В тот момент Виктор не просто находился в ней. Он… продолжал двигаться. И это скольжение в разы усиливало ее ощущения. Миллионы нервных окончаний пробудились к жизни. Да, что там! Белова сама превратилась в один большущий оголенный нерв. Теряя связь с реальностью, она снова закричала. Снова. И снова. С трудом понимая, что бормочет, прокаркала осипшим голосом:
— Когда ты спал, я хотела…
— Молчи! — склонившись к ее губам, преподаватель принялся наращивать темп, дабы достичь собственного пика. Своей разрядки.
— …сказать, что ты…
— Т-с-с, девочка! — шикнули на нее. — Разрешаю лишь стонать, умолять и материться!
— …очень красивый! Я пропала, как только впервые тебя увидела! Уже тогда я знала, что хочу тебя! Только тебя!
Виктор дернулся, будто от приличного удара в челюсть.
Стиснул Лену в объятиях до хруста костей.
До невозможности дышать. До белых рябей в глазах.
— Бл*дь! — проревел он, торопливо выскальзывая из нее. — Бл*дь!
Секундой позже ягодицы девушки словно кипятком ошпарило.
Безбожно горячая струя семени изверглась из глубин его тела на ее кожу.
Тяжело дыша, Макаров откинулся на подушки и притянул Белову к себе.
Оба были разгоряченными и липкими от пота.
Смачно шлепнув ее по бедру, мужчина прохрипел:
— Мне приятно знать, что ты так считаешь, но…
— Но?
— Лучше не говори ничего подобного в такой… острый момент!
— Почему?
— Поверь, мне и без этого крышу рвет! А тут… да твою же ж мать, Лена! Меня так скрутило, что чуть в тебя не кончил!
Что-то сладко заныло в груди. Там, за ребрами.
Глупо улыбаясь, она кокетливо подмигнула:
— А хотел бы?
Виктор поменялся в лице. Стал серьезным.
— А ты? — прозвучало глухо.
— Я первая спросила!
Тем не менее, отвечать он не стал.
Виртуозно перевел разговор в другое русло.
— Знаешь, я чертовски проголодался! — мужчина поднялся с кровати, протягивая ей руку. — Пойдем!
— Куда?
— Сперва в душ. А потом закажем что-нибудь вкусненькое.
