уже не так яростно, как вначале. Лана чувствовала, что прощена, просто шест продолжает ворчать словно старый дед себе под нос, чтоб не расслаблялись.
Громкий хлопок в ладоши заставил поднять глаза на их незваную гостью. Хотя кто еще из них тут гость.
‒ Раз у вас тут такая радость и благодать, то я, пожалуй, откланяюсь. Дел по горло. И можете уже собирать вещи, Расмус прибудет после обеда, дожидаться месяца он не стал. С ним как раз и вернетесь в Западную. Кстати, дам добрый совет напоследок ‒ постарайтесь больше не употреблять никаких ядов и отрав. Боюсь, что после звезды повторить свой подвиг ламмаан не сможет, и ты в лучшем случае останешься без напарника, а в худшем умрешь сама.
Дельный совет, ничего не скажешь. Как будто до ламана Мелания была не против утром перекусить мухомором, запив его змеиным ядом, и только сейчас ей, глупой, объяснили, что так делать больше не стоит. Решив не показывать свое недовольство, она просто кивнула в благодарность за совет, до которого она сама бы явно никогда не додумалась.
Невозмутимо разгладив несуществующие складки на талии и пригладив рукой многочисленные косы, Марисса направилась к выходу. Уже у открытой двери Лана тихо окликнула ее:
‒ Марисса.
Женщина оглянулась на нее, уже перешагнув порог и держа дверь приоткрытой, строгим взглядом безмолвно спрашивая, что еще от нее хотят.
Лана посмотрела на светящийся ламан в руках, повернула голову к Видару, ловя сине-серый взгляд, полный любви и надежды. Посмотрев снова на Мариссу, тихо, словно боясь спугнуть внезапное счастье, спросила:
‒ Все закончилось?
И пусть вопрос звучал по-детски наивно, но ей просто необходимо убедиться в этом. Чтобы кто-то сильный и мудрый подтвердил: больше испытаний на их долю не будет. Можно наконец выдохнуть, расслабиться и просто жить, не боясь будущего и не страшась смерти. Просто жить.
Строгое выражение сползло с лица Мариссы. Вокруг глаз мелкие морщинки стали глубже, а уголки губ чуть опустились, выдавая колоссальную усталость женщины. Тяжело вздохнув, серым и тусклым голосом произнесла:
‒ Ох, Мелания, боюсь, что все только начинается. ‒ Ладонь с силой сжалась на дверной ручке. ‒ Нас всех ждут тяжелые времена. Каждому придется решать, на чьей он стороне.
Переведя на Лану взгляд, который за доли секунды из рассеянного превратился в острый как сталь, ловя каждое незначительное движение, твердым голосом спросила:
‒ Ты выбрала свою сторону, Мелания?
Лана тяжело сглотнула и, боясь, что голос даст петуха, судорожно кивнула. Марисса перед ней тут же расплылась в благодушной улыбке, словно счастливая старушка, распродавшая все сладости детям:
‒ Вот и чудненько.
Кивнув, она вышла за дверь, аккуратно прикрывая ее за собой.
Лана с Видаром остались сидеть, пялясь на закрытую дверь и пытаясь уложить в голове все, что узнали и увидели. Она скорее почувствовала, чем услышала, как Видар открыл рот, собираясь что-то сказать, но его резко прервала внезапно открывшаяся дверь.
В проеме появилась только голова Мариссы и рука со строго указывающим на них указательным пальцем, полным колец.
‒ И верните чабрец туда, откуда взяли!
Голова с рукой исчезли, и дверь громко захлопнулась, уже окончательно ставя точку в разговоре.
‒ Эмм… ‒ Видар шумно сглотнул и, чуть кашлянув, спросил: ‒ Тебе не показалось, что она немного не в себе?
‒ Ты хотел сказать, немного сумасшедшая?
‒ Угу, именно это.
Они оба продолжали сидеть, смотря на дверь, ожидая, что она снова распахнется, впуская Мариссу. Время шло, и похоже женщина не собиралась возвращаться, сказав все, что хотела.
‒ Знаешь, мне кажется, она еще неплохо держится, ‒ кивнула головой Лана.
‒ В смысле?
‒ Когда постоянно видишь всевозможные варианты будущего один страшнее другого, сложно оставаться в здравом уме. Еще и пытаясь при этом что-то изменить. Мне кажется это слишком тяжелый груз для одного человека.
Видар хмыкнул себе под нос.
‒ Если так подумать, то да, ей простительны некоторые странности.
Лана улыбнулась своему оборотню и, перебравшись к нему на колени, обняла за шею. Склонившись прошептала ему в губы:
‒ Как думаешь, мы успеем уделить друг другу еще немного времени, пока не пришел Рас?
Руки вокруг нее сжались еще сильнее, а из груди послышалось тихое довольное рычание.
‒ Думаю успеем, если начнем прямо сейчас. ‒ Мужские губы стали путешествовать по шее, и Лана запрокинула голову.
‒ Да, стоит поторопиться, нам еще чабрец искать и возвращать на место, где бы оно ни было.
Поцелуи на шее прервались, и Видар поднял на нее кислый и недовольный взгляд.
‒ Что такое? ‒ непонимающе спросила Лана.
‒ Я могу с абсолютной уверенностью сказать, что никакого чабреца в этом доме нет и не было. Не знаю, какие конкретно тараканы в ее голове нашептали, что чабрец тут есть, но его нет.
Лана удивленно посмотрела на перекошенное лицо Видара и громко рассмеялась, запрокидывая голову. Это не было настолько смешно, чтобы хохотать до колик в животе, но чувство радости и облегчения просило выхода, и Лана смеялась и смеялась, сбрасывая с себя серое оцепенение ожидания смерти. Оборотень тоже уткнулся ей в шею и мелко трясся от смеха.
‒ Что ж, ‒ отсмеявшись и вытирая слезы с глаз, сказала она, ‒ чужие тараканы нас не касаются. И это значит, что у нас освободилось чуть больше времени друг на друга.
Видар ничего не ответил, впившись жадным поцелуем в ее губы.
Они уже успели забыть, каково это заниматься любовью, просто наслаждаясь друг другом, без привкуса отчаяния. В этот раз они не торопились, тонули в нежности и счастье, не думая о том, что это их последнее единение душ и тел. И пусть смерть все равно когда-нибудь настигнет их, но нескоро. Еще очень и очень нескоро.
Глава 47
Марианна стояла в стороне от толпы, опираясь плечом о ствол дерева. Деревня шумела и переговаривалась. Кто-то был рад тому, что Рас вернулся не один, кто-то отнесся негативно и настороженно, но равнодушных среди оборотней не было.
Мочка уха неприятно зачесалась, терпимо, но проигнорировать не получится. Провернув круглую сережку, услышала старшую сестру Мариетту так же хорошо, как если бы она стояла рядом.
‒ Марианна, как все прошло?
‒ Хорошо. Ребята вот только вернулись в деревню. Алвис и многие довольны, как никак теперь есть свой лекарь-маг. Много и недовольных, но тут ничего не поделаешь, на все требуется время.
‒ Главное, что с заданной целью они справились, пусть
