— Спасибо… — прошептала Марина и тоже порывисто обняла её.
— Мы на машине. Подвезти тебя? — предложил Тимка, но Марина обернулась в сторону Руса с Лёлькой и покачала головой.
— Нет, спасибо, я на аэроэкспрессе с друзьями доберусь. Так быстрее.
Лиза ещё некоторое время стояла и смотрела им вслед.
— О чём задумалась? — спросил муж.
— О том, что они такие молодые… и такие счастливые, несмотря ни на что, — улыбнувшись, отозвалась она. — А ещё о том, что иногда требуется слишком много времени на то, чтобы понять, без кого твоя жизнь просто не имеет смысла.
— Потянуло на философию? Вероятно, ты проголодалась, — подмигнул Тимка.
— О-о-о, включился режим “строгий доктор”? — Лиза засмеялась и потёрлась своей щекой о его щёку.
— А как иначе, Берендеева? — поддел он её, хотя Лиза не стала менять документы, слишком много хлопот. Просто Тимке очень нравилось “примерять” свою фамилию на жену, словно он пометил территорию: “Моё! Не трогать!”
— Значит, поедем кормить тебя и гулять, — пообещал он, беря жену под руку и заботливо поправляя на ней шапку.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, — отозвалась она.
— Зачем ты это сказала? — застонал он в притворном страдании. — У меня же фантазия сразу в определённую сторону свернула…
— Фантазёр, — расхохоталась Лиза, — извращенец!
— А я думал, тебе нравятся все мои извращения.
— Угу, обожаю, — Лиза взъерошила его волосы. — Господи, Берендеев, как же сильно я тебя люблю, ты даже представить себе не можешь.
— Могу, — серьёзно отозвался он, перехватывая её руку и поднося к своим губам. — И очень даже представляю.
– Ladies and gentlemen, welcome onboard Flight SU102 with service from Moscow to New York. We are currently third in line for take-off and are expected to be in the air in approximately ten minutes time…*
Илья откинулся на спинку кресла, вставил в уши наушники, закрыл глаза и крепче сжал в руках спиннер.
___________________________
*Дамы и господа, добро пожаловать на борт рейса SU102 с обслуживанием из Москвы в Нью-Йорк. В настоящий момент мы являемся третьими в очереди на взлёт и, как ожидается, будем в воздухе примерно через десять минут… (англ.)
Эпилог
Сиэтл, штат Вашингтон, Соединённые Штаты Америки
Два года спустя
Когда меня просят охарактеризовать Сиэтл одним словом, в голову только и приходит, что “дождливый”. Девять месяцев в году здесь сыро и пасмурно, а снега я не видел ни разу, хотя это уже моя третья американская зима.
Не то чтобы я сильно тосковал по морозам и снегопадам, но в преддверии Рождества и Нового года, когда венки омелы появляются на двери каждого дома, всюду звучат рождественские гимны и сверкает иллюминация, а многочисленные ёлочные базары наполняют воздух смолистым хвойным ароматом, я иногда вспоминаю о снеге.
Хотя, скорее всего, грущу я не по самому снегу как таковому, просто в эти дни как никогда хочется быть рядом с любимыми и родными людьми. У американцев есть понятие “family get-togethers” — семейные посиделки, когда все близкие съезжаются издалека, чтобы собраться вместе за праздничным столом. Меня нельзя назвать слишком общительным и компанейским, но в этот период даже я скучаю по тем, кто мне дорог. По тем, кто остался в России…
В остальное время скучать мне не приходится: я люблю свою работу, мне хорошо и спокойно в Сиэтле. Как ни странно, но здесь я практически не ощущаю себя “чужаком” или “инопланетянином”. Новые знакомые, соседи и коллеги общаются со мной на равных, все очень дружелюбны и приветливы. К слову, я не единственный аутист в нашем офисе, но никому нет дела до того, что я аспи, к тому же ещё и русский. Прежде всего я интересую их как человек, как личность… что очень непривычно и довольно приятно. Нет ощущения того, что ты один-одинёшенек в целом мире. При этом никто не пытается залезть в душу, если видит, что я держу дистанцию — а меня это более чем устраивает.
Говорят, в Сиэтл ежедневно приезжает около восьмидесяти новых жителей. Это похоже на правду: город стремительно растёт и развивается. Он расположен между заливом Пьюджет-Саунд и озером Вашингтон, а с другой стороны окружён цепью гор, поэтому может увеличиваться только в длину, не расширяясь. Это сказывается на трафике — в Сиэтле постоянные кошмарные пробки. Правда, обосновавшись на новом месте, я практически сразу купил себе спортивный велосипед и теперь всюду добираюсь без проблем и вовремя.
В целом город очень красив: кругом вода, горы и вечнозелёные леса, недаром неофициальное название Сиэтла — Изумрудный город. К сожалению, купаться в океане можно только пару месяцев летом, всё остальное время он жутко холодный. Впрочем, зимы всё равно мягкие, поэтому в городе полно бомжей, особенно в центре.
Здесь готовят лучший в стране кофе — кстати, первая кофейня “Старбакс” открылась именно в Сиэтле. А ещё тут множество азиатских ресторанов и магазинов, которыми владеют китайцы или индийцы. Время от времени я беру у последних различные специи и еду на вынос. Можно делать это и чаще, но, к сожалению, индийцы ужасно болтливы и назойливы, а это раздражает — мне необходимы определённые эмоциональные ресурсы, чтобы настроиться на очередной визит.
Провизией я предпочитаю закупаться на рынке Пайк-Плейс на побережье, который считается не только старейшим местом городской торговли, но и полноправной достопримечательностью. Здесь продают свои товары мелкие фермеры, мастера и ремесленники, сюда стекаются уличные музыканты и артисты, местные жители и туристы.
Самая отвратительная, но очень популярная часть рынка — стена жевательной резинки, куда жители Сиэтла и приезжие наклеивают жёваную жвачку. На мой взгляд, омерзительное и тошнотворное зрелище, но судя по количеству селфи на фоне этой самой стены, отчистят её ещё не скоро. Что ж, должны быть и у американцев свои странности…
Лучшее время для посещения рынка — семь утра. В этот ранний час там можно застать лишь торговцев цветами да рыбой. Цветы мне без надобности, а вот свежие морепродукты прямо с Аляски — то, что меня интересует. Лосось, палтус, нерка, минтай, морской окунь, сельдь и камбала, крабы, осьминоги и красная икра… Зимой выбор не так разнообразен, зато в ассортимент добавляется вяленая и копчёная рыба, приготовленная по старинным индейским рецептам.
— Хай, Илия! — из-за рыбного прилавка машет рукой мой приятель Макки, самый настоящий индеец. Ему пятьдесят лет, и он уверяет, что все их провёл в буквальном смысле на этом рынке. Его мать работала здесь ещё до его рождения; она нередко укладывала младенца спать в ящик из-под бананов и продолжала вести торговлю. Когда Макки немного подрос, он сам надел фартук и сделался полноценным помощником матери, приходя на рынок каждый день после школы.
