Книга Настоящая принцесса и Бродячий Мостик - Александра Егорушкина

— Вот, — тихо сказал Филин.

— Бабушка, — еще тише сказал Инго. — Конрад.

Лиза бочком протиснулась к двери.

— Пойдем-пойдем, — прошептала она, обращаясь ко всем сразу. Все послушались.

Когда последними в тесную прихожую вошли Бабушка, Филин и Инго, Бабушка вдруг сдавленно всхлипнула и уткнулась Филину в плечо. Филин обжег собравшихся взглядом, ясно говорившим «А-ну-все-вон-быстро!», и прихожая мгновенно опустела. Инго помедлил было, но в конце концов тоже ушел, прикрыв за собой дверь.

Лизе поначалу показалось, что дома она не была лет сто, а не день-полтора. Все было какое-то незнакомое, а может быть, просто смотрела Лиза на все немножко иначе, но ей пришлось даже задуматься на долю секунды, где тут ванная и откуда взять полотенец. Но дальше все пошло как по маслу.

…Закончив рассказывать, Лиза с трудом подняла глаза от скатерти. Над уставленным вкусностями столом повисла тишина. Нет. Не совсем тишина.

Ага. Вот так бьется сердце у абсолютно счастливого человека. Ух, здорово… А так, с легким лимонадным шипением, пережитый ужас становится воспоминанием… А вот так дышат драконы — действительно, совсем не как люди… А Лёвушка больше не сопит — интересно, как ему удается?

Лиза посмотрела напротив и увидела нечто, вполне заслуживавшее того, чтобы протереть глаза и поглядеть еще раз. Филин сидел на подлокотнике Бабушкиного кресла и обнимал Королеву Таль за плечи. А у нее был такой вид, словно он имеет на это полное право и вообще ничего особенного не происходит. Вот это да! Ну что же, если взрослые ведут себя непонятно, надо к этому привыкать. Потом сами все объяснят, никуда не денутся.

— Он так похож на отца… — полушепотом сказала Бабушка волшебнику. — Я даже…

— Не Инго Третий, а Инго Четвертый, — кивнул Филин, — но тоже хорошо получилось.

— Прости, я на тебя шумела, — очень смиренно сказала Бабушка. — Но мы так переволновались… И вообще, — смирение мелькнуло и пропало, а в Бабушкиных глазах на миг сверкнул суровый профессорский огонь, — мог бы и предупредить, кого ведешь! У меня слабое сердце, между прочим! — Бабушка явно была не в лучшей форме.

— Да я бы предупредил, я за этим и звонил, — устало вздохнул Филин, — да только вы мне, Ваше Величество, ни малейшей возможности не дали словечко вставить… Прости, Наталья, сегодня претензии не принимаются.

— Ты что, Филин, какие могут быть претензии, — Бабушка снова смутилась и посмотрела на волшебника снизу вверх так, как пожилые королевы никогда не смотрят ни на кого, а особенно на придворных магов. Конрад-старший, поймавший этот взгляд, ошеломленно произнес «Оу!».

За окном сгущались сумерки. Лиза поймала панический взгляд Инго, брошенный в темное окно, и увидела, как он побелел и уставился на собственные руки — и как перевел дыхание, обнаружив, что все, превращений больше не будет. Лиза тихонько встала и зажгла свет, машинально подумав: «Зимой темнеет рано». Потом она посмотрела, как на улице медленно загораются фонари и уже совсем не машинально сказала себе: «По крайней мере, теперь будет темнеть хоть и рано, но не навсегда!»

— Мне, наверное, уже пора, — Инго поднялся. — Ужасно не хочется уходить…

— Филин, можно, он останется? — взмолилась Лиза. — Ну на полчасика!

— Часа на два, — ответил Филин. — Пока я схожу домой и восстановлю отношения с собакой. А на обратном пути я вас, Ваше Величество, заберу.

— Так вы со мной в Радинглен? Ура!

— А ты что думал? — удивился Филин.

— Я ведь, Филин, править-то не собирался и не представляю, как это…

— Лизавета тоже говорила, что не сможет сыграть на волшебной скрипке. Так что, Инго Четвертый, править будешь сам, а я — морально поддерживать, и только.

— А я как же? — огорчилась Лиза. — Что, все-таки нового учителя искать?

— Во вторник, в три, Ваше Высочество, — вздохнул Филин, застегивая куртку. — Так и буду через Мостик бегать, право слово, бабушкины внуки…

Переглянувшись, Инго и Лиза совершенно одинаково покраснели под веснушками и зеркальным движением потерли носы.

— Интересно, — сказала вдруг Бабушка, — насколько все-таки дети сильнее взрослых, все с них как с гуся вода… Подобные истории вообще по зубам только крепким двенадцатилетним людям, а взрослым их просто не выдержать.

— Уху, — покосился на нее Филин. — Лечь бы сейчас куда-нибудь и не переворачиваться… Да кто же мне даст-то…

— Лизка, я все выяснил, — драматическим шепотом произнес Лёвушка, надевая ботинки. — Сегодня среда. А завтра четверг. Ты меня понимаешь?

— И контрольную по инглишу никто не отменял, — обреченно ответила Лиза.

— Пролетаем со свистом, Ваше Высочество, — кивнул Лёвушка.

— Как контрольная? — просипел Костя. — Оййй… Лизка, дашь списать?

— С Горшковым дружишь — у него и списывай! — отрезала Лиза самым вредным своим голосом и хихикнула, насладившись произведенным эффектом. — Дам, дам списать, не волнуйся, — смилостивилась она. — А то ведь еще похитишь. И скушаешь.

— Как это — списывать? — вмешался старший Конрад. — Константин, к твоему сведению, у драконов абсолютная память! Драконы никогда ничего ни у кого не списывают!

— Какая память? — если бы не севший голос, Костя бы точно взвыл. Сначала добрую неделю чародеи низводят и укрощают, потом родной отец заявляет, что списывать нельзя…

— Дома обсудим, — грозно ответил папа Конрад, выводя отпрыска за дверь. — С мамой.

— Новый год скоро, сказал Филин, обернувшись на пороге. — Я правильно понимаю, что мы его встречаем здесь и все вместе?

— И правда, — улыбнулась Бабушка. — Здорово-то как, а, Филин?

— Здорово, Ваше Величество, — эхом откликнулся Филин и поцеловал ей руку.

…А через несколько дней, когда отгремела контрольная по английскому и кончилась четверть, во вторник ровно в три Лиза позвонила в дверь Филинской квартиры, и фокстерьер Монморанси с восторженным визгом вылетел ей навстречу. И тогда Лиза нагнулась ухватить его за тугие бока и строго сказала:

Что, может, и тебя расколдовать? У меня, знаешь ли, отлично получается!