Святой отец взглянул на двух стражников у входа на временный мост через ров у Сент-Анджело. На другой стороне у крепости с самодовольным видом застыли еще двое стражников. Пехотинцы де Понтье. Как же они торопятся — не успели покончить с великим магистром, как уже вовсю действует его преемник.
Фра Роберто недоуменно поднял брови:
— А я разве не брат из вашего же ордена?
— Вы брат, фра Роберто. Но вас мы не пропустим. Ясно вам?
— Не пропустите? Яснее некуда.
— Сойдите с моста. Вам здесь нечего делать.
— Но Господь велит мне быть рядом с моим другом, великим магистром Жаном Паризо де Ла Валеттом.
— Он под надлежащим уходом.
Приглядевшись к стражникам, святой отец криво усмехнулся:
— Наши воины ведут смертельный бой с иноверцами всего в нескольких милях отсюда. А что, если они потерпят поражение? Что, если турки снова надумают атаковать ваши жалкие стены?
— Это не нам решать, а военному совету.
— Кое-что и вы решаете. Вы не имеете права стоять здесь и настаивать на соблюдении формальностей — не там угрозу ищете!
— Возвращайтесь к себе, святой отец.
Было видно, что присутствие здоровяка фра Роберто смущает стражников. Они нервно перекладывали пики из одной руки в другую. Привлеченные конфликтом, стражники у крепости насторожились. Фра Роберто молчал, поигрывая деревянным распятием на боку. Главное — выиграть время.
— Вы осмеливаетесь угрожать оружием тому, кто сражался за нашу веру, кто громил нечестивых во имя святого Иоанна?
— Нас поставили сюда охранять.
Фра Роберто испустил тяжкий вздох.
— Тогда с вами не о чем говорить.
— Святой отец, не испытывайте наше терпение.
— Пожалуй, не буду. Зато испытаю, есть ли у вас силенки.
Тяжелое деревянное распятие мгновенно обрушилось на перекрещенные копья, выбив их из рук стражников. Фра Роберто не был склонен к долгим переговорам — отшвырнул одного стражника, а другой тут же рухнул в ров.
Священник посмотрел, как тот барахтается в воде.
— Извлеки урок из нежданного обряда крещения, несчастный греховодник.
Повернувшись, он негромко свистнул. Тут же к нему поспешила группа добровольцев. Едва добравшись до моста, верные фра Роберто люди навели луки на двух остававшихся у крепости стражников. Фра Роберто во весь голос вопросил:
— Вы и теперь готовы воспрепятствовать мне, смиренному слуге Божию, исповедовать великого магистра на его смертном одре?
Разумеется, стражники не собирались чинить препятствий фра Роберто. Оставив своих людей у моста, святой отец зашагал по парадной лестнице между массивных крепостных стен. Свежий бриз не успел рассеять повисшую в воздухе пороховую гарь. Впрочем, успокаиваться рановато — турецкий флот по-прежнему сосредоточен у мыса Большой гавани.
— Хоть ты и отшельник, избравший уединение, фра Роберто, однако, невзирая на это, вознамерился проникнуть в сердце нашего ордена.
— А ты, брат приор, хоть и не выдающегося ума, а гляди-ка, удостоился высшего из титулов.
— Я служу вере нашей.
— Не без выгоды для себя.
— Ты не прав, фра Роберто. Все, что бы я ни делал, направлено во славу Господа нашего и сохранения нашего братства.
— А что ты можешь сказать о великом магистре Ла Валетте?
— Он слабеет.
— В том сомнений быть не может — ведь он вверен вашим заботам. Почему его перевезли сюда из Монастырской церкви?
— Мы пожелали даровать ему возможность достойно покинуть этот мир.
— Вопреки его воле, брат приор.
— Пост главнокомандующего теряет смысл, если нет ни главнокомандующего, ни армии.
— Стало быть, вы отступите и забаррикадируетесь в сторожевой башне Сент-Анджело?
— Это сердце нашего ордена.
— Сердце ордена сейчас там, где сражаются его братья, на наших стенах.
— Тогда забирай с собой распятие и отправляйся к ним. Среди них ты найдешь рыцаря Большого Креста Лакруа.
Брат приор ласково улыбнулся красненькими губками. Правда, его свиные глазки казались мертвыми.
— Сначала я хотел бы повидаться с великим магистром.
— Согласно чьему распоряжению?
— По распоряжению брата, который искрошит тебя, если ты и впредь намерен чинить мне препятствия.
— Уверен, что мы сможем достичь договоренности.
Мария, взяв третью стопку пергаментов, принялась развязывать ленточку. Большинство документов были похищены фра Роберто из библиотеки. Там были деловые и частные послания, изобиловавшие пустяками, от них было мало пользы. Помедлив, девушка протерла глаза. Трудно сосредоточиться, когда Кристиан в гуще битвы. Порывы ветра доносили отзвуки смерти, каждая тень, каждый случайно брошенный взгляд заставляли предположить худшее. А Марии еще столько надо сказать любимому…
— Я отправлюсь разузнать, что нового! — вскочил Люка.
— Люка, успокойся, прошу тебя. Что бы ни случилось там, это никак не облегчит наши поиски.
— Какая польза с меня здесь — я ведь неграмотный.
— С тобой веселее, ты мой друг. А это очень много.
— Я пойду со святым отцом.
— Фра Роберто уж как-нибудь и без тебя справится. К тому же он велел нам оставаться здесь и просмотреть все документы.
— Какие документы, если вокруг бушует война, госпожа?
— Войны бывают разные. Может, от того, что мы здесь обнаружим, зависит участь наших врагов.
— Мы пока что ничего не нашли.
— Терпение, Люка. — Мария обняла мальчика. — Тебе нелегко, я понимаю. Но Кристиан обязательно вернется к нам.
— Хочу в это верить, госпожа.
Взгляд Марии блуждал по пергаментам, по изукрашенным символами фамильным гербам. Обычные клановые причитания, обычные бытовые мелочи. На всякий случай придется просмотреть и их, по крайней мере хоть какое-то отвлечение. Борджиа. Мария узнала их герб. Она просмотрела одну страницу, взялась за следующую и углубилась в чтение. Прошло пять минут, десять, и Мария подняла голову. Глаза девушки сверкали.
— Будь готов к встрече с врагом, Люка. Мы сделали открытие.
Отступление превратилось в бегство, турки беспорядочно устремились через проход на выступе горы навстречу ложному избавлению. Солдаты бросали оружие, хаос и неразбериха усиливались. Магометане по широкой долине пробивались к побережью, преследуемые и подгоняемые не только с тыла, но и со всех сторон. Вокруг гарцевали конники христиан. Погибло очень много турок. В тылу мушкетеры янычар предприняли отчаянную попытку организовать подобие обороны, хоть как-то обезопасить паническое бегство собратьев по вере. Но вскоре их смяли, и боевые крики потонули в победном реве наступавших волной христиан. Ноздри разгоряченных коней извергали кровь, пороховой дым выедал глаза. Пал еще один форпост сопротивления, и теперь туркам была уготована участь дичи, преследуемой охотниками.
