– Но ведь ты говорил, что не убьешь меня! Как же я смогужить после того, как ты вскроешь чрево мое? – крикнула она, а в голове всееще билась надежда: «Нет, быть такого не может!»
Ахмет смотрел на нее без злобы:
– Молись, Рюкийе. А вдруг ты выживешь? Мне ведь не нужнатвоя жизнь. Аллах милостив, твой Иса, как говорят, тоже… Молись своему богу,Рюкийе. И пусть он спасет тебя.
– Гос-по-ди… – выговорила Лиза похолодевшими губами, ноАхмет сделал шаг к ней, и она, мгновенно соразмерив то ничтожное расстояние,кое лежало меж нею и ее палачом, с тою бесконечностью, которая отделяла ее отдлани божией, поняла, что и теперь, как всегда, надо полагаться только на себя.
Но в этот миг Баграм, подобно огромному черному барсу, состремительностью, неожиданной для его тяжелого тела, бросился на Ахмета и вышиборужие из его руки. Тут же через хижину пронеслась еще одна черная тень.Гюлизар-ханым тяжестью всей своей многопудовой туши сбила с ног обезоруженногоМансура и с рычанием придавила его к полу, норовя вцепиться в горло.
Однако жилистый, проворный Ахмет невероятным усилиемвыскользнул, поднялся, страшным пинком отшвырнул Гюлизар-ханым. Она, ударившисьо стену, сползла на пол и осталась лежать недвижима.
Ахмет неуловимым движением соскользнул к Баграму, вырвалсвой ятаган и, даже не замахиваясь, вроде бы слегка, полоснул его лезвием отуха до уха…
Словно в страшном сне увидела Лиза, как смертная белизнапокрыла лицо ее верного друга, а из страшной раны на горле вырвался потоккрови, вмиг обагривший черные одежды врача.
Баграм приоткрыл рот, пытаясь вздохнуть. Глаза его широкораспахнулись, словно в невероятном изумлении… Он пристально смотрел на Лизу, ноне видел ее, как если бы перед ним уже стелилась огненная дорога из мира живыхв мир мертвых, – и наконец он тяжело рухнул наземь, лицом вниз, к ногамЛизы.
Она уставилась на вздрагивающее тело Баграма. В это времяАхмет одним прыжком перескочил через труп, опрокинул ее на пол и, навалившисьсверху, бесстыдною рукою начал задирать на ней рубаху.
Лиза, зажмурясь, чтобы не видеть грязного, потного,ненавистного лица, закричала так, что на миг сердце ее перестало биться, ибо в этомкрике вся ее исстрадавшаяся, смертным ужасом пораженная душа словно бы вылетелаиз тела. Вдруг Мансур, будто отброшенный этим воплем, неожиданно отпрянул отнее.
Трясущимися руками Лиза торопливо одернула рубаху, села,задыхаясь и кашляя, и увидела…
Господи, она увидела часового, лежавшего на пороге сятаганом в спине, а по полу, натыкаясь на труп Баграма и бесчувственнуюГюлизар-ханым, катались, не в силах одолеть один другого, Ахмет и еще какой-точеловек. Лиза не узнавала его, пока вдруг в пылу схватки его синяя чалма нераспустилась, открыв светлый ежик коротко остриженной головы. Ни у кого здесьне могло быть таких белых волос, только у одного человека!
* * *
Лиза, не веря своим глазам, смотрела на Гюрда, которомунаконец удалось заломить своему противнику руку так, что тот истошно завопил,выгнулся дугой; тут Гюрд нанес ему страшный удар в лицо, и Ахмет распростерсяна земле без чувств.
Два чобарджи из дворцового войска ворвались в хижину. Одинпомогал подняться Гюрду; его одежда была вся в крови Баграма, залившей пол;другой кинулся к Лизе.
В его правой руке блеснул ятаган, и Лиза, закидывая голову,закатывая глаза, захрипела надорванно, как если бы лезвие уже полоснуло погорлу. Она не сомневалась, что чобарджи Сеид-Гирея во главе со своим баши посланы,чтобы расправиться с нею, и разум ее помутился на миг, когда Гюрд, злобновыругавшись, оттолкнул от Лизы воина, который ее напугал, да и сам был такиспуган ее хриплым воем, что впал в столбняк и подхватил на руки обезумевшуюРюкийе-ханым.
Она рванулась прочь от него, от запаха свежей крови,пропитавшей всю его одежду, от неистового света, струившегося из его синихочей, но не в силах была разорвать железное кольцо рук, сжимавших ее все крепчеи крепче, пока, задохнувшись, не перестала биться, не смирилась, не уронила,обессилев, голову на его плечо и не позволила поднять себя и вынести из хижины.
Будто сквозь туман Лиза различила под деревьями коней ивсадников гёнюллю [115] из Эски-Кырыма и отряд дворцовыхчобарджи. Несколько воинов помогли Гюрду, который так и не выпускал своей ноши,взобраться в седло. Другие выносили обернутый кошмою труп Баграма,Гюлизар-ханым – она все еще не пришла в себя… И, вспомнив, с чего начался весьэтот кошмар, Лиза залилась слезами и опять попыталась вырваться из рук Гюрда.
– Ты спас меня от Мансура, чтобы доставить себе удовольствиеубить меня своеручно? – с трудом прохрипела она, не понимая, что говоритпо-русски, до тех пор, пока Гюрд не ответил на том же языке:
– Будь спокойна, Рюкийе-ханым. Я никому не говорил и нескажу того, о чем узнал от Чечек. Да, она думала, что кара вернее настигнеттебя не через Сеид-Гирея, чье сердце все еще полно тобою, а от меня… Но онаошиблась, поверь мне.
Лиза молчала. Разум ее пока не в силах был осмыслить все,что произошло сегодня, а пуще всего эти ошеломляющие признания того, кого онаполагала своим самым лютым врагом.
«Почему ты делаешь это для меня?» – хотела спросить она, нослова застыли на устах.
Гюрд тем временем склонился с седла и что-то быстро, короткоприказал чобарджи, который держал поводья его коня. Тот, кивнув, бросился вхижину, но уже через миг выбежал оттуда, засовывая за пояс ятаган. Он несатласный мешок – тот самый, с которым недавно пришел к своим пленникамАхмет, – и, весело сверкая глазами, по знаку Гюрда открыл его перед Лизою.
Наверное, он ожидал от нее радости, торжества,благодарности, однако ничем не выказал своего разочарования, когда она забилась,залилась слезами, отворачиваясь от того, что было в атласном мешке, –отрубленной головы Ахмета Мансура!
Глава 29
След в золе
Сидя в седле перед Гюрдом, Лиза в смертной тоске думала,что, даже если удастся отговориться от подозрений и избегнуть кары султана, всеравно с нее глаз теперь не спустят. Ныла спина, и Лиза решила, что это отдолгой езды верхом. Вскоре уже казалось, что ей в поясницу воткнули раскаленныйпрут. Она терпела, сколько могла, вся извертелась, пока не упросила Гюрдапозволить ей поехать одной. Но чуть только села верхом, как прибавилась новаяболь внизу живота. Чудилось – чьи-то жестокие руки тянут и тянут из нее всенутро. Хлынула кровь, Лизу опять начало жестоко рвать. Гюрд, которомупоказалось, что она умирает, принужден был остановить свой отряд.
