– Ты знаешь, что я не монах, – резко обернувшись к Дженни, сказал он. – Но хоть ты и была не со мной, я никогда не переставал тебя любить.
– Любить! – Дженни горько усмехнулась. – Что за странные способы вы выбираете, капитан Эшфорд, чтобы демонстрировать мне свою любовь! Скажи мне, твоя любовь ко мне, наверное, разгоралась сильнее, когда ты бывал близок с другими?
Кит не отвечал. Его переполняла злость, но даже сейчас, глядя на нее, растрепанную, заплаканную, он не мог не испытывать щемящей тоски, от которой комок вставал в горле. Он любил эту женщину, и для него она всегда была самой красивой и желанной из всех. Он не думал, что свидится с ней вновь. В родной стране он не мог появляться под страхом смерти. Сколько ночей он терзался воспоминаниями об их любви, сколько раз его мучила ревность, когда он представлял ее в объятиях Карла Стюарта, этого мастера искушения, видел воочию, как она отвечает на его ласки – страстно, пламенно, так же, как это бывало, когда с ней был он, Кит.
– Может, мне задать тебе тот же вопрос? – прорычал он. – Думала ли ты обо мне, когда кричала в экстазе в постели с королем?
– Ты можешь задавать мне какие угодно вопросы! – Слезы обиды текли по ее щекам. Кит стоял перед ней, прочно упираясь ногами в покачивающийся пол, и голубые глаза его горели холодным огнем ревности. – Я никогда тебя не забывала! Из-за любви к тебе я потеряла любовь короля – ты украл у меня огонь тела! Жаль только, что она не приносит мне ничего, кроме горя!
– Ну что же, госпожа Данн. Не стану больше причинять вам горе. Я не из тех, кто довольствуется искрами былого огня.
Дженни смахнула слезу. О, как ей хотелось приникнуть к нему, слиться с ним, но гордость была сильнее влечения.
– Если твои чувства таковы, ты можешь ссадить меня на берег.
– Нет. При свете дня я этого сделать не могу. Слишком велик риск. Придется тебе подождать до тех пор, пока я не доставлю следующую партию товара в Коверик. Мы плывем в Бретань. Маршрут из-за твоей прихоти я менять не стану.
– Из-за моей прихоти! Это вы, капитан, постоянно потворствуете собственным прихотям! Когда вам хотелось побыть с Тамарой, вы не думали о риске и с готовностью сходили на берег! Не отпирайся, я все знаю! Может, мне следует подождать, когда тебя вновь проберет желание?
– Что бы ты ни думала, ни одна Тамара Картер не способна удовлетворить мои желания! Может, я и дурак, но я отдал свое сердце той, которая меня больше не любит. Разве ты знаешь, дрянь, сколько ночей я провел без сна, тоскуя по тебе? Потерять тебя значило для меня куда больше, чем потерять родину!
Дженни видела, чувствовала всей душой, что он говорит искренне. Сердце не желало мириться с доводами рассудка. Она так хотела верить ему, но часто, слишком часто этот вероломный, ветреный моряк с легкостью менял ее на других, тех, что были на тот момент доступнее.
– Ты, конечно же, не ждешь, чтобы я тебе поверила.
Он ласково заглянул ей в глаза, и Дженни почувствовала, что сопротивление ее стремительно тает, уступая место страсти, разгоравшейся с пугающей быстротой.
– Нет! – воскликнула она, из последних сил цепляясь за логику собственного принятого решения – сколько раз они встречались, столько раз он предавал ее. Еще одной измены она не переживет.
Кит был глух к ее мольбе. С грубой настойчивостью он подчинил ее своей воле и одним быстрым движением распростер на койке, тяжело скрипнувшей под ними.
– Вы – мой приз, госпожа Данн, и было бы глупо не насладиться тем, за что я выложил немалые деньги. Французское вино нынче недешево.
– Ты изнасилуешь меня, бессердечный негодяй?
Кит невесело усмехнулся.
– Вы освоили новый язык, госпожа Данн, как раз под стать новым нарядам. Придворные его величества никогда не скупились ни на то, ни на другое.
Дженни побелела от ярости. Гнев придавал ей силы, и она сопротивлялась как могла.
– Не трогай меня! Между нами все кончено! Тамара с готовностью предложит тебе все, что может удовлетворить твою похоть!
– Так ли? – Глаза его горели вожделением, в них была только похоть, никакой нежности. – Как приятно наконец узнать о твоих истинных ко мне чувствах! Ты считаешь меня бессердечным ублюдком? Я постараюсь тебя не разочаровать.
Дженни извивалась, стараясь пнуть его посильнее, а он все глубже вдавливал ее в перину. Кровь ее закипала, и тому было несколько взаимоисключающих причин – гнев, утрата иллюзий и что-то темное, первобытное, что не поддавалось контролю разума. Кит, как никто другой, мог возбудить ее до крайности. Они боролись, горячие, потные, и их борьба слишком сильно походила на прежние постельные баталии, чтобы Дженни могла оставаться равнодушной.
– Так насилуй меня, только так ты сможешь меня получить!
– С превеликим удовольствием, – мрачно заверил ее Кит.
Когда он схватил и закинул ей руки за голову, Дженни выгнулась дугой, глотая гневные слезы. Он лег поперек кровати, прижав ее ноги своим телом, оставив беспомощной, беззащитной. Кит прижал горящее лицо к ее груди, целуя сквозь тонкую ткань платья. В отчаянии Дженни говорила себе «нет», говорила «нет» той расслабленной готовности, с которой ее тело отзывалось на каждое прикосновение, ожидая продолжения. Напрасно она старалась не замечать, как восстают соски под его губами, как ее охватывает безудержная страсть.
– Довольно! – кричала она, мотая головой из стороны в сторону, все еще пытаясь сопротивляться, заливая слезами подушку.
– Это самое приятное изнасилование, которое только можно представить.
Продолжая удерживать руки, он расстегнул ее лиф, открыв грудь своему жадному взгляду. Ни одна женщина так его не возбуждала. О такой контрабанде он и мечтать не мог. Кит чувствовал, как его колотит от страсти, но он должен был освободиться от той нежности, что все еще теплилась в его душе. Он не мог изнасиловать женщину, которую любил. Кит провел ладонью по ее груди, и множество сладких воспоминаний нахлынули разом.
Дженни уже не пыталась убедить себя в том, что может оставаться равнодушной к его ласкам. Пусть она больше не любит его, но влечение – оно нисколько не ослабело. Кит задрал ее юбку и прижался горящими губами к самой сердцевине ее желания. Дженни зажмурилась – ее била дрожь, в горле стоял комок. Кит покрывал поцелуями ее шею и грудь, давая ощутить всю меру своего возбуждения. И вдруг, внезапно, когда она уже не могла сопротивляться, он отстранился.
Дженни в недоумении приоткрыла глаза.
– Кит, – выдавила она сквозь рыдания, сотрясавшие ее грудь.
– Что, любовь моя, ты пристрастилась к насилию? – с сарказмом спросил Кит. Руки его дрожали, на лбу выступил пот. – Что до меня, то я – нет. Когда мы в следующий раз пристанем к берегу Корнуолла, ты сможешь вернуться к своей обычной жизни. До тех пор обещаю тебя не трогать.
