— Джей Би мучают кошмары? — с удивлением спросила Сабрина.
— Ну… — пожала плечами Энн, — сейчас уже не так сильно, но раньше мучили. В общем, он хорошо знает, что это такое. Его преследуют герои его фантазий — даже ночью.
— Странно… — задумчиво протянула Сабрина. — Джей Би сам всегда был причиной кошмаров. У всех, кто его знал. Вот уж не думала, что они и его достают.
— Еще как достают! С детства. — Энн завернулась в шаль, обхватила колени руками и устремила отсутствующий взгляд в темный пролет лестницы. — Но он ничего никому не говорил… Вернее, один раз сказал — вашему отцу, но тот ответил, что нормальный человек, если, конечно, постарается, в силах сам с этим справиться. Джей Би старался, но у него ничего не получилось. Вот он и молчал. Чтобы его не сосчитали ненормальным. — Энн печально улыбнулась, будто за что-то извиняясь, и добавила: — А потом нашел способ, как с этим справляться.
Сабрине не надо было спрашивать, какой это способ. Она и сама знала.
— Его считают странным человеком, — продолжала говорить Энн, — но никто не может понять, что Джей Би во многом еще маленький мальчик, сочиняющий страшные истории, чтобы избавиться от собственных страхов. Самое невероятное, ему удается извлечь из всего этого пользу. Он выплескивает свои страхи на бумагу, придавая им художественную форму, а потом относит издателям. Благодаря этому он стал довольно известным писателем. Я его за это уважаю. А еще, как мне кажется, я его люблю, — прибавила Энн, — но это не по теме.
— Как же не по теме? — сказала Сабрина, чувствуя, как ее охватывает теплое чувство. — Мы же говорим о Джей Би, а ты, как выяснилось, его любишь. Я тоже его люблю. Впрочем, хотя я ему и сестра, он никогда не рассказывал мне, почему стал писать ужастики. А я, признаться, была бы не прочь об этом знать.
— Разве что-нибудь изменилось бы, если б ты об этом узнала?
Сабрина обдумала вопрос Энн, потом неопределенно пожала плечами:
— Честно говоря, не знаю. Возможно, я могла бы как-нибудь ему помочь. Он всегда казался мне таким одиноким…
— В определенном смысле даже хорошо, что ты так и не сумела ему помочь, — сказала Энн. — Возможно, то, что я говорю, звучит жестоко, но избавляться от собственных демонов человек должен сам. Джей Би до сих пор с ними воюет, но, я верю, с этим справится. При этом ему нужен человек, который все время находился бы с ним рядом…
Сабрина порадовалась за брата и эту молодую женщину, которые нашли друг друга. Больше радоваться было особенно нечему, поскольку ее собственная семейная жизнь, похоже, трещала по всем швам…
Энн, бросив взгляд в темный пролет лестницы, увидела поднимавшегося по ступеням Дерека, и толкнула Сабрину локтем. Дерек поднял голову и тоже увидел сидевших на ступеньке женщин.
Энн встала и бесшумно удалилась, не желая мешать супругам.
Сабрина смотрела на стоявшего внизу Дерека, казалось, целую вечность. Она вспомнила, что даже в пылу спора он продолжал говорить ей о своей любви. Вот она ему об этом не сказала, хотя следовало бы — ведь она тоже его любит и будет любить всегда. А еще она вспомнила о том, что, если бы не болезнь Ники, у них с Дереком ничего бы не было, и испугалась, ведь жизнь без него потеряла бы для нее всю прелесть.
Поднявшись со ступенек, она двинулась вниз по лестнице и шла, пока не оказалась в плену его рук. Сжав ее в объятиях, Дерек склонил голову и поцеловал жену: сначала в щеку, а потом в губы.
Его поцелуй был долгим, горячим и страстным. С его стороны это была своего рода попытка попросить у нее прощения за то, что он позволил себе вступить с ней в спор. Он словно бы беззвучно говорил с ней, произнося не слышные уху слова, полные тем не менее любви и важного для них обоих смысла. Его взгляд не отставал от губ и языка. «Я люблю тебя» — казалось, говорили его глаза, когда он нежно на нее смотрел.
Дерек подхватил ее на руки и отнес в спальню, где они занялись любовью, отдаваясь друг другу с такой удивительной страстью и пылом, что можно было подумать, будто они делали это впервые в жизни. Добравшись же до вершины наслаждения, от которого кружилась голова, а мир вокруг попеременно то исчезал, то возрождался вновь, они, так и не сказав друг другу ни единого слова и не разжимая объятий, погрузились в глубокий, похожий на беспамятство сон.
На следующий день они вылетели в Кливленд, где жила одна из возлюбленных Ллойда Баллантайна. Две женщины из тех, с кем связались по телефону Сабрина и Дерек, от встречи отказались. Эта же, из Кливленда, дала свое согласие на интервью, правда, не слишком охотно. Дерек решил выезжать, не откладывая: боялся, что женщина передумает.
У Дерека были, правда, некоторые сомнения относительно того, ехать или нет. Прежде всего потому, что он опасался за безопасность Сабрины. Если снайпер и впрямь стрелял по колесам его автомобиля, Сабрина подвергалась опасности уже по той простой причине, что находилась с ним рядом. Даже дома он постоянно держался настороже, но никаких признаков слежки не обнаружил. На дороге «хвоста» за ними тоже не было. Из предосторожности они выхали из Вермонта, не поставив об этом в известность надзиравшего за Дереком полицейского чиновника, что могло навлечь на Дерека неприятности в том случае, если бы факт поездки открылся. Дерек, однако, решил рискнуть.
По дороге в аэропорт Дерек не раз задавался вопросом, не слишком ли он рискует, взяв Сабрину с собой. Без Сабрины, однако, ехать было немыслимо, а досье Баллантайна тревожило его воображение все больше и больше, так что усидеть на месте он был просто не в состоянии. Только разыскав это проклятое досье, он мог полностью сконцентрировать внимание на проблемах Сабрины.
Кроме того, он хотел увезти Сабрину из Вермонта, что-бы она хоть какое-то время не изнуряла себя работой.
Прилетев в Кливленд, они довольно быстро осознали, почему Синтия Конрой дала согласие на встречу с ними. Поболтав с ними четверть часа о всяких пустяках — большей частью для того, чтобы, как считал Дерек, выяснить, до какой степени им можно доверять, Синтия поведала им свою историю, которая подтверждала все, что рассказывала о Баллантайне Джанет Лавин.
Синтия была замужем за штабным военным, служившим в Пентагоне. Решив устроиться на работу, она отправилась на собеседование в офис Ллойда Баллантайна. У нее была степень доктора права и неплохие рекомендации, но получить место служащего в Верховном суде ей так и не удалось. Но не потому, что она не понравилась Баллантайну. Наоборот, она понравилась ему — и даже очень. Более того, и он ей тоже очень понравился. Другое дело, что эта взаимная склонность не имела никакого отношения к работе, а лежала в сфере чувств или, вернее, чувственного. Устроившись на работу в другое место, где на отлучки сотрудников в течение дня смотрели сквозь пальцы, она стала встречаться с судьей в разных отелях. Судья ее возбуждал, хотя его сексуальные пристрастия и казались ей несколько необычными. По той, однако, причине, что муж давно ей наскучил, а любовников прежде у нее никогда не было, она против экспериментов в сексуальной сфере возражать не стала.
