Берсень, впрочем, был далек от намерения избавиться от князя. Он и сам оказался измотан, к тому же из головы ни на минуту не выходил меч.
— Самое время вздремнуть, — заметил Воисвет охрипшим голосом. — Ты как думаешь?
Маг пожал плечами, раскатал свое одеяло по земле. Князь же перевел себя в сидячее положение, искоса взглянул на Берсеня.
— Как там твой меч?
— Никак, — спокойно ответил маг. — Никаких изменений.
Он закрыл глаза и попытался заснуть. Рядом послышались шаги, затем шуршание одеяла.
— Ты вот что подумай, Берсень, ежели надумаешь меня ночью зарезать…
— Я не собираюсь никого резать!
— Не знаю, но лучше подумай вот что. Я ведь тебя не убил не только потому, что мне нужен меч.
— Ты еще скажи, что я тебе понравился.
— Но ты и впрямь мне симпатичен, — послышался смешок. — Ты хороший малый. Я бы взял тебя к себе на службу. Тебя чуток натаскать…
— Оставь, Воисвет, я не верю тебе.
— И не надо. Это вполне нормально — не верить. Просто я хотел сказать, что ты жив только потому, что отличался от них всех. Они же все спятили под конец, заметил?
«Как и ты», — подумал маг, но вслух не сказал. Князь, однако, понял его.
— Ты, наверное, думаешь, что и я спятил? Берсень молчал.
— Я не буду тебя разуверять, все равно не поверишь. Но те двое точно свихнулись. Горяй из-за своей вампирши — уже то, что он связался с ней, говорило о помутнении разума. Дежень сестру порешил, но это тоже меня не удивило. Он и раньше был безумен. Если бы ты дал себе труд присмотреться к нему, ты бы и сам заметил. А угрохал его тот самый божественный дар, которым он так кичился. Не веришь?
Берсень не ответил, но князь, похоже, не нуждался в ответе.
— Вспомни его остекленевшие глаза, когда он впадал в это состояние. Это его и добило в конце концов. Думаю, его прибрал к себе тот самый древний бог, о котором рассказала Ирица.
— Однако убил-то его ты.
— Кто спорит? Так оно и к лучшему. Остались двое здравомыслящих людей. Правда, ты на мече зациклился, но это пройдет.
— Так, может, перестать им заниматься? — усмехнулся Берсень. — Не ты ли этого требовал?
— Я передумал, — спокойно ответил князь. — Я понял, что меч — это не головоломка, которую надо разгадать. Меч — это всего лишь меч. Им нужно пользоваться, а не ломать голову, как ты. Поэтому то, что ты делаешь, никому не нужно. Ну все, а сейчас давай спать.
Едва проснувшись, Берсень тотчас обнаружил, что меча рядом нет. Он рывком поднялся и увидел сидевшего на кромке скалы князя. Меч покоился у него на коленях, а взгляд Воисвета был прикован к выползавшему из-за гор солнцу.
— Проснулся? — не поворачиваясь, сказал князь. — Иди сюда, присядь, полюбуйся на рассвет.
Маг осторожно подошел к обрыву, аккуратно присел, с опаской поглядывая на князя.
— По мечу, что ли, соскучился, ну так возьми. — Воисвет небрежно швырнул его магу. — Барахло этот твой меч.
Берсень подобрал клинок, перевел взгляд на князя и наткнулся на его насмешливую улыбку.
— Если уж на кого меч повлиял, так это на тебя, носишься с ним как курица с яйцом.
— Он повлиял на всех, — тихо сказал маг. — Нравится это кому или нет.
— Глупости, — князь отмахнулся. — Это ты вбил себе в голову.
— А что вбил ты в свою? — неожиданно даже для себя спросил маг. — Хочешь стать властелином мира?
Воисвет вскинул брови.
— Я? — Складки на лбу тотчас разгладились. — Впрочем, чего тут скрывать. Да, было дело. Да и сейчас подумываю, хотя… Силой-то меч не обижен, это точно. А чтобы им пользоваться, твоих семи пядей не нужно.
— Неужели? — скептически скривился Берсень.
— Точно. — Воисвет усмехнулся. — Я попробовал, пока ты спал.
— И что же?
Князь ткнул пальцем в скалу в ста саженях от них:
— Видишь, верхушки нет?
— Хочешь сказать… — Маг вскинул брови.
— Да я это, я, — раздраженно буркнул князь. — Могу повторить, если хочешь. Правда, тебя теперь не оторвешь от него.
— Ну почему же, — возразил маг. — Возьми меч, покажи.
— Ну тебя к черту со своим мечом! — взорвался вдруг Воисвет.
— А как же мировое господство?
Воисвет обжег мага взглядом:
— Чушь все это.
— Чушь? — не поверил своим ушам маг. — Как это — чушь?
— Очень просто, — отозвался Воисвет. — Как и любая другая чушь.
Берсень промолчал. Он чувствовал, что в князе что-то изменилось, но понять, к лучшему это или нет, пока не мог.
— Ну что, скажи мне, изменится? Правил я десятком деревень и парочкой городов, а буду сотнями городов и сотнями тысяч сел, какая разница? Ну, золото там, изумруды, шелка и прочее. А толку?
— А какой ты вообще хотел толк?
— Кто его знает? — прорычал князь.
Солнце выкатилось почти целиком, лучи стали слепить глаза, Воисвет щурился, но взгляда не отводил.
— Думал я поначалу — наведу порядок в стране. Чтоб больше не было так, как у меня. Хозяин за порог — и тут как тут соседи-стервятники, а ведь большинство родственники, чтоб их!..
Воисвет замолчал. Молчал и Берсень, пытавшийся понять, к чему клонит князь. Ведь он наверняка подводит к какой-то мысли — не может не подводить!..
— Но потом я понял, что все без толку. — Воисвет вздохнул. — Не приставишь же к каждому соглядатая, а приставишь, где столько неподкупных взять? Понял я, что хрен у меня что получится. Ну, получу я во владение мир и что буду делать? Мало мне соседей, так будут свои же бунтовать, заговоры всякие, свары, дрязги… На кой это мне? Ради того, чтобы в золоте ноги омыть? Душегубов по подвалам пытать? Девок под себя тащить сотнями? И так изо дня в день? Ох, невелики радости властелина.
— Кое-кто за такие радости отца родного не пожалеет, — вставил Берсень.
— Я не кое-кто, — Воисвет помотал головой, — мне нужно больше.
— Что? — Маг подался вперед. — Что тебе нужно?
— Если бы я знал. Если бы твой меч подсказал. А он ведь только и может, что скалы крушить.
— Значит, ты решил отвезти меч Адамиру?
— Адамиру? — изумился Воисвет. — Чтобы этот паук мерзкий стал владыкой мира?
— Что это ты на него ополчился? Сам же согласился на его предложение. Разве тебя силой сюда тащили?
— Подловил он меня. Подловил в такой час, врагу не пожелаешь. — Князь со вздохом опустил голову. — Так что тварь он, тварь такая, что ни мне, ни Деженю за ним не угнаться.
