товара зависнет, но она разошлась, только треть осталась. Теперь из запланированного мне осталось поменять заработанное за эти дни на доллары. А заработались сегодня семьдесят три тысячи. То есть без малого пятьдесят чистыми!
Уже возле своего подъезда, забирая ящики, я сказал:
— Парни, мне надо баксы купить в ларьке. Подстрахуете?
Олег изобразил пионера.
— Всегда готов!
Денег накопилось до неприличия много — четыреста пятьдесят баксов. Передо мной стояла дилемма, как их обменять: частями в разных местах или сразу в одном. Парни видели, что я торгую, догадывались, что есть некая сумма, сколько именно, им знать необязательно. Пусть думают, что пятьдесят тысяч.
Если они подстрахуют, когда я буду менять в одном месте все деньги, никто меня не ограбит и не подкараулит в подворотне. Как показал сегодняшний день, жизнь в девяностые — комната с полосой препятствий и множеством скрытых ловушек, где непонятно, когда, куда и откуда прилетит. Еще весной я от всего этого прятался и не представлял масштаба катастрофы. Да, люди злые. Да, страшно, в родном селе плохо, а в большом городе еще хуже. Но всю прошлую жизнь я вел жизнь сдержанную, особо не высовывался — проблем и драк удавалось избегать. Только сейчас я испытал на собственной шкуре, как век-волкодав сжимает клыки на шее.
Вот, казалось бы, я следил за наркоманом, логично, что он меня вычислил и набил мне морду, но нет, попытались обчистить случайные люди. Так что с парнями риск минимален.
Или нет? Или я слишком хорошо думаю о людях — с отморозками в диалог вступил, понадеялся на их разумность, а на самом деле все не так?
Глава 30
Всходы
В прихожей я глянул в зеркало. По скуловой кости тянулась припухшая красная полоса. За пару дней сойдет, хорошо глаз не заплыл, но деду показываться пока не стоит, а то придется оправдываться, и я задержусь, а там парни ждут.
Потому я пролез в спальню спиной к деду, расставил ящики на балконе, взял с книжной полки томик Шмелева, где тайник, и, не оборачиваясь, объяснил, что собираюсь покупать доллары.
Женщина на его месте раскудахталась бы: ой, опасно, ой, не ходи, ничего не делай без меня, дыши по инструкции. Дед же почесал бровь и посоветовал всю сумму не нести, а менять частями и в разных местах. Я слушал и кивал, рассовывая деньги по карманам. Основную часть — в нагрудный, пятьдесят тысяч — в наружный.
Видимо, деда взбесило то, что я игнорирую его советы, он прохромал к двери растопырился в проеме.
— Ты рехнулся всю сумму брать⁈ Тюк по башке — и нет денег! Если сделаешь, как я сказал, хоть не все заберут.
Пришлось привести неопровержимые аргументы, а именно: повернуться травмированной стороной лица и, проводя по щеке, сказать:
— То есть, просто «тюк по голове» — нестрашно?
Дед отвесил челюсть.
— Это где тебя так?
— Ну, скорее я, а не меня. Но — в чужом районе, причем безо всяких денег и причин. «Ты с какого района» и прочий бред. Просто по улицам ходить опасно, а тут пацаны меня приняли, а значит, никто не тронет. К тому же менять рубли я собрался в местном обменник, он работает для жителей окрестностей. Если будут своих грабить, то им скоро придет конец.
— И что тебя понесло в чужой район? — стоял на своем дед.
— У одного из моих приятелей отец — мент. Причем какой-то серьезный. Им поступила ориентировка на одного из членов банды, которая напала на тебя и ограбила много кого еще. Я увидел подозреваемого и незаметно проводил домой…
И снова никаких причитаний и квохтанья. Дед лишь покачал головой.
— Хороший поступок, но отчаянный.
Подумав немного, он отошел от двери и сказал строго:
— Ладно, иди. Но сразу после обмена — чтобы домой. Удачи!
— Спасибо. Буду осторожен.
Было стремно. Впрочем, кто бы что ни делал, результат всегда мог удивить — время такое, неспокойное. Парни, конечно, вряд ли начнут меня грабить, уже ограбили бы, возможностей было море, но жизнь наглядно продемонстрировала, что может произойти, причем на ровном месте. Чуть не подрезали ни с чего!
Сердцебиение усилилось и взмокла спина, я толкнул дверь подъезда и вышел во двор. Улыбаться было сложно, но никто не заметил перемены моего настроения. Пока шел к ларьку, думал, поседею. Чтобы расслабиться, представлял себе что-нибудь приятное, например, лицо сестры, которая получит дорогущие кожаные сапоги. Или радость Каюка при виде собственного мопеда…
Парни вели себя, как обычно — их не интересовали мои деньги.
Олег размышлял на тему, что теперь грабителям точно конец, и людям можно ходить по району вечерами, никого не опасаясь.
— С тобой прям к ларьку подойти? — спросил Лекс, когда мы остановились метрах в пятнадцати от обменника.
— Не, побудьте тут. Нечего тетку пугать, она нервная.
Я посмотрел на обменник. Настороженно оглядываясь, там совершал операцию длинный тонкий усатый дядька в черном костюме не по сезону. Ему бы трость — получился бы персонаж из фильма про итальянскую мафию.
Пересчитав деньги, мужик зыркнул на нас, подозревая в нехорошем, положил деньги в барсетку и торопливо зашагал прочь не оглядываясь. Уселся в «девятку», стоящую неподалеку, и укатил. Вот оптимальный вариант: обменял в другом районе, уехал на своей тачке. Тут есть опасность, что вычислят, где живу, деда же подловили. Или то случайность была?
Придется ходить и оглядываться. Радовало только, что мне тут жить недолго, вычислить меня попросту не успеют.
Еще раз оглядевшись и не обнаружив поблизости никого подозрительного, кроме нас, я направился к ларьку.
Доллар немного подрос, курс составлял 1:1250. Неразбериха прошла, теперь менялы писали честный курс. Обменщица меня сто процентов запомнила и ненавидит: я много раз спрашивал, что почем, не меняя деньги. Чтобы не провоцировать тетку на ругань, я сразу вытащил деньги из карманов, получился солидный пресс.
—
