светлый — Лекса-крепыша. Алекс, надо полагать, по субботам учился.
Рассчитавшись с мужчиной, Олег увидел меня и просиял:
— Оба-на! А вот и он. Че так долго-то? — Его глаза распахнулись, и он выдохнул: — Ого!
Парни повернули головы.
— Ты где это успел? — Егор провел себе по скуле.
Я рефлекторно приложил ладонь к пылающей щеке, скользнул взглядом по прилавку: орехи, виноград и груши на месте, инжир, чурчхела и пахлава продались.
— Что у тебя? — спросил я о торговле.
Олег блеснул глазами и растянул губы в улыбке, протянул мне листок.
— Двенадцать штук заработал! Во ты, блин, буржуй! А я тебя когда в первый раз увидел, подумал, бомж какой-то шарится по району.
— Так где подрался? — спросил Егор.
— Давайте определимся, что делаем дальше, и я расскажу. Сперва рассчитаюсь с Олегом.
Приосанившись, он сказал:
— Я посчитал. Двадцать процентов от двенадцати тысяч это две четыреста!
— Буржуин,т— буркнул Лекс, имея в виду меня. — Это ж сколько ты зарабатываешь?
К тому моменту подошла мамаша с дочкой лет семи, спросила, есть ли инжир, уж очень вкусный был. Я ответил, что разобрали, и она взяла килограмм «Молдовы». Дав ей сдачу, я ответил на вопрос Лекса:
— Это дед торгует, я его просто подменяю. Ну и из воздуха это все, — я кивнул на товар, — не берется. Я ж не деревенский, мы ничего не выращиваем. Экзотику армяне привозят, бабушка покупает, тут это перепродается. Виноград и в нашей местности растет, но и он покупается за деньги. Такие дела.
Отсчитав две четыреста, я расплатился с Олегом. О, сколько счастья было!
— А можно и завтра… эээ… поработать? — спросил он жалобно.
Если он и завтра выручит, я сгоняю на продовольственный рынок, узнаю на будущее, сколько там стоит место, желательно — за прилавком в помещении. Дед и так в курсе, но цены все время меняются. Пригодится или нет то, что я выяснил — второй вопрос. Будет зависеть от того, удастся ли раздобыть товар. По идее, до нового года он должен храниться в специально оборудованных холодильниках. Яблоки, груши, виноград там точно будут.
Но, возможно, появится дело поинтереснее. Надо бы сделать все примерно так, как раньше — запустить систему, чтобы она работала без моего участия и все были довольны, а мне капал небольшой процент. Все-таки очень надеюсь, что Влад будет со мной работать, а потом я передам его деду. А чтобы он не околел где-нибудь под мостом, надо подыскать ему комнату.
В идеале бы поселить его к деду: и деду присмотр и уход, и Владу крыша над головой. Вот только в квартире хранятся немалые деньги. Одно дело тридцать тысяч, другое — триста, потому нет.
— Так а подрался где? — От нетерпения Егора аж подбрасывало.
— Я видел того, кого вы ищете, — признался я. — Кавказца из банды грабителей. Можно сказать, выследил и узнал, где он предположительно живет. А если не живет, то часто бывает.
Скучающий Лекс вскинул голову и брякнул:
— Да ладно! И че, это он тебя отделал?
Я мотнул головой и начал рассказ с момента, как собрался выйти из поезда и столкнулся с подозреваемым лицом к лицу, а закончил потасовкой с мелкими гопниками. Егор хрустнул пальцами и заходил вперед-назад.
— Куртку им! Вот суки! Жаль, что они нам не попались, да? — Он посмотрел на Лекса, тот кивнул.
— Да ваще-е. — Крепыш перевел взгляд на меня. — И что, ты четверых разбросал? С ножами? Блин, они тебя подрезать могли!
— Психанул, — улыбнулся я.
Лекс ударил кулаком по ладони.
— Вот Алекс обрадуется! Хана отморозку!
— А когда у него пары заканчиваются? — уточнил я.
— В четыре. В субботу, блин! — возмутился Лекс. — У них там вообще жесткач. А наркоман кавказский попал. Алекс за сестру готов порвать — что подонка, что собственную жо!
— Ты его запомнил? — поинтересовался Олег. — Если надо, фоторобот сможешь сделать?
— Смогу, — кивнул я. — Надеюсь, вы не будете делать глупости и не пойдете его калечить. Алекса-то родители отмажут. Ну, допустим, Олега отмажут. Ладно, остальным дадут условно, погонят на работы. И что дальше? В нормальный вуз не возьмут, на работу не возьмут… Видел тут человека, который по глупости загремел — под мостом ночует и на вокзалах.
Парни переглянулись.
— Я передам информацию отцу, — пообещал Олег. — Но лучше давайте Алекса дождемся, это его месть.
Когда тема себя исчерпала, я обратился к Егору:
— Будь другом, создай движняк. А еще лучше, чтобы вы вдвоем.
— Это как? — спросил Олег.
— Вот вам деньги, вы подходите и типа покупаете что-нибудь. Если скажете, что в прошлый раз брали и все круто, то вообще красота. Это привлекает покупателей. Они думают, раз народ толпится, значит, что-то вкусное дают.
— А и давай! — Егор цапнул тысячу и убежал прочь, чтобы зайти с другой стороны и — когда разойдутся люди, которые видели, что он со мной заодно.
Поглядывая по сторонам, он долго перебирал груши, я взвесил ему килограмм. Когда взвешивал, к нам подошла порция людей из метро. Трое отвалились, двое остались.
Егор убежал с покупкой и засел в кустах сирени, толпиться пришел Лекс. Он оказался изобретательнее, повторил то, что говорила женщина с ребенком: хороший был инжир, в жизни такого не ели, но раз его уже нет, давай килограмм винограда.
Народу стало еще больше, я еле успевал взвешивать груши, виноград, груши, орехи. Парни возвращали то, что типа купили, шли по второму кругу, и к четырем вечера процентов семьдесят товара, который я тащил в три приема, было распродано. Осталась последняя партия на завтра.
Ящики, сумки и остатки винограда мы потащили домой вместе. Я волновался, что гора переданного
