авторитетными исследователями, которые развивали аналогичные идеи.
Главный «научный» вывод Э. Реньо таков: «Политика обязана следовать за научными открытиями: Российская империя вновь должна стать Московским царством, и только тогда московиты станут тем, кем они должны быть, кем они являются: туранцами и неславянами»[1278].
Поэтому дело Польши для него — это дело Европы и дело цивилизации: «Никогда ещё миссия историков и публицистов не была столь важной и столь решающей»[1279]. Завершается же книга в высшей степени «научным» утверждением, что «московиты являются китайцами»[1280].
* * *
Анри Мартен (1810–1883) был видным публицистом и историком. Известный советский исследователь М.А. Алпатов в своей работе о французской историографии XIX века называет его одним из последних представителей «старого поколения» французской романтической школы XIX столетия[1281]. Под руководством Анри Мартена вышла «История Франции» в девятнадцати томах. Помимо прочего, он был влиятельным политиком, сенатором, отличавшимся крайне неприязненным отношением к России.
Мартен являлся большим поклонником идей Духинского, а 4 февраля 1864 года адресовал ему восторженную записку, которую можно считать программной: «Любезный государь мой, я мыслю вполне согласно с вами касательно существенных вопросов, о которых вы мне говорили. Весьма необходимо сильно настаивать, в преподавании всеобщей истории, на первобытном единстве великой арийской расы, неправильно называемой индоевропейской — единстве, доказанном всеми открытиями филологии и этнографии. Весьма необходимо указывать, что это единство уцелело, в сущности, несмотря на разнообразие национальностей, между народами арийского происхождения, которые составляют европейское общество и долженствуют составить со временем европейскую федерацию <…> Настоящая Европа никоим образом не простирается до Уральских гор; она останавливается в бассейне Днепра. Московиты (отбросим это название русских, составляющее только двусмыслицу и не означающее ни нации, ни расы) — московиты, будучи туранцами по расе и духу, не принадлежат к европейскому обществу; они его только мутят и расчленяют; они никогда не будут гармоническим элементом: они должны сноситься с ним извне; их законная роль в Азии, и там она может иметь своё величие; до тех пор, пока их не обяжут решиться на это и пока не разорвут навсегда Завещание этого Петра Великого, столь пагубное для человечества, в Европе не будет ни мира, ни безопасности, ни порядка. Весь ваш, Анри Мартен»[1282].
В журнале «Отечественные записки», где было опубликовано письмо Мартена, иронично отмечалось: «Нет такой туранской земли, в которой он мог бы закопать позор свой…»[1283]
Однако Анри Мартен вовсе не думал о том, что он «позорится». Более того, он продолжил развивать мысли Духинского и в 1866 году опубликовал одну из своих главных работ «Россия и Европа», основанную, по его словам, на источниках, достойных доверия, а на деле являющуюся лишь пересказом основных идей Духинского[1284].
Время появления работы весьма показательно. В Европе происходит перегруппировка сил, Пруссия вступает в решающую стадию борьбы за объединение Германии, через четыре года произойдёт война с Францией, только что закончилось поражением очередное польское восстание. Анри Мартен буквально в предисловии к читателю расставляет все точки над i и заявляет: европейским государствам надо не враждовать между собой, не воевать, а объединиться против общего и главного врага. И этим врагом является Россия, точнее, Московия, незаконно присвоившая себе не принадлежавшие ей земли. Как видим, он последовательно развивает мысли, сформулированные Ф. Духинским и повторённые Э. Реньо. Мартен пишет: «Никакие изменения в делах не смогут изменить ни нашего убеждения в необходимости создания европейской федерации, ни нашего убеждения в необходимости радикальной оппозиции и неизбежной борьбы между Россией и Европой. Всякая война между европейцами сегодня является злом…»[1285]
Размышляя над извечным для европейцев вопросом, является ли Россия частью Европы, Мартен во введении даёт чёткий ответ: Россия полностью противоположна Европе. Он оперирует давно сформировавшимися образами и стереотипами. Главная особенность России — деспотизм власти. Именно с опорой на деспотизм была основана Россия, и именно деспотизм является «единственной формой её создания». Если в основании европейского общества лежат идеи личной свободы, семьи и частной собственности и они предшествуют письменным законам, то единство русских, или московитов, «покоится на общности, персонифицированной в лице одного человека, который может произвольно распоряжаться всеми свободами, всеми имуществами и счастьем всех семей и который одним своим словом может уничтожить право собственности в своих новых обширных владениях»[1286].
Европа, по словам Мартена, на протяжении своей истории постоянно самоорганизовывалась: «Сначала в Средние века в форме христианской республики, образовавшейся против мусульманского нашествия. Потом, начиная с Ренессанса, под влиянием великих французских политиков, Генриха IV и Ришельё, стремясь сохранить равновесие сил против притязаний Австрийского дома, трансформировалась в европейскую монархию. С началом Французской революции европейская ассоциация постепенно принимает новую, окончательную форму, и необходимо, чтобы она была реализована, иначе Европа растворится и погибнет»[1287].
Вслед за Духинским Мартен описывает русских как склонный к деспотизму варварский народ неевропейского (туранского) происхождения, несправедливо присвоивший себе историю Руси. Соответственно, русское, или московитское единство — это единство туранское, пытающееся, как и европейская ассоциация, реализоваться во многих формах[1288].
Многочисленными «историческими фактами» он обосновывает тезис о том, что русские и европейцы принадлежат к разным историческим расам — туранской и арийской. Во введении он размышляет о расах и национальностях и подчёркивает, что расы формируют первую стадию человеческой истории, нации же составляют её вторую стадию[1289].
Туранская раса является посреднической ветвью между белой, по преимуществу, расой, то есть ариями, и жёлтой расой китайцев и индокитайцев. Если по своему физическому типу московиты ближе к европейцам, нежели к китайцам, то по своим моральным и социальным тенденциям они гораздо ближе к китайцам[1290].
У арийцев гений изобретательный, индивидуалистичный, религиозный, метафизический. Им свойственно стремление к гражданской и политической свободе, собственность воспринимается как проявление индивидуализма, ценятся сильная личность и дух прогресса[1291]. Представители туранской расы отличаются неспособностью приобщаться к религиозным ценностям и культурным идеалам, поэтому они и не являются ни создателями мировой религии, ни творцами шедевров мирового искусства. Отсутствие духа изобретательности и инициативы, неспособность сформировать нацию, неготовность к свободному правлению, слепое подчинение власти, неразвитое чувство индивидуальности, способность к заимствованиям и подражание только внешним формам, стремление к кочевой и общинной жизни, подвижное тело и статичный дух, отсутствие всякого спонтанного прогресса — таковы отличительные свойства представителей туранской расы[1292].
Тягу московитов к подчинению Мартен объясняет именно их природой, точнее, их недоразвитостью, подчёркивая, что такое чувство возникает у народов, находящихся на очень низкой ступени культурного развития. Этот вопрос ставил ещё Сигизмунд Герберштейн в своих
