пульсировала чуть быстрее, чем раньше, словно его медленный сердечный ритм с прошлого раза слегка убыстрился.
Он закрыл за собой дверь и встал перед ней, разглядывая меня.
Я уже научилась читать Винсента и знала, что сейчас его раздражение боролось с облегчением – словно Винсент-король и Винсент-отец вели у него в голове незримую битву.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
Это был Винсент-король.
– Ты смогла вернуться с испытания Полумесяца.
И это – исполненный благодарности выдох – был Винсент-отец.
Он подошел ко мне, и по его лицу промелькнула странная неуверенность. Может, увидел, как изменилось и мое лицо.
– Салине. – Мой голос был жестким и чересчур резким. – Ты уничтожил Салине.
Секундное замешательство.
– Я…
– Я все видела. Это было место проведения четвертого испытания.
Он вздрогнул и попытался поменять позу так, чтобы я не заметила. Я как будто услышала, как он вполголоса выругался: «Ниаксия, с ее извращенным чувством юмора».
И для меня невыносимо тяжелыми оказались эта мелкая заминка, это выражение лица, которое он достаточно успешно скрыл: они подтверждали то, чему я не хотела верить.
Я издала злой смешок.
– Ты не собирался мне рассказывать.
И почему бы ему не скрывать? Всего через несколько недель я так или иначе выйду из Кеджари. Я была одна. Он считал, что не общаюсь даже с другими участниками.
– Мне приходится принимать трудные решения, – сказал Винсент. – Идет война. Ришане были угрозой. Они напали на наши восточные рубежи. Мне нужен был сильный…
– Ты хотел, чтобы я верила, будто они до сих пор там и что я могу отправиться к ним.
К лучшему или к худшему, что он этого даже не отрицал?
– Тебе не было смысла узнавать правду.
– Так же как не было смысла оставить их в живых? Легче просто всех убить?
Его лицо ожесточилось.
Винсент-отец отступил. Винсент-король вышел вперед.
– Не тебе судить о решениях, которые я принимаю во благо моего народа и королевства.
– Твоего?
Мне повезло, что я была опьянена собственным гневом и обидой, иначе я бы никогда не смогла так с ним разговаривать. Даже сейчас от изумления на его лице я внутренне съежилась. Но другой части меня понравилось – как бывало, когда мой клинок попадал точно в цель.
– Кто именно составляет этот «твой» народ? – взвилась я. – Может быть, те, чей пепел лежит сейчас в том городе? Это – мой народ, Винсент. И я…
– Я сделал то, что было правильно для моего королевства.
– Салине – часть твоего королевства. Полмиллиона жителей. Одним из них могла быть я. Я могла жить в тех трущобах…
– Ты не могла быть одной из них.
Он всегда так говорил. Но неужели же он не понимает? В ту ночь много лет назад его привел ко мне случай. Сплетись нити судьбы иначе – меня бы здесь вообще не было.
– Винсент, я человек. Я – человек, – повторила я дважды, потому что ему всегда не нравилось это слышать и признавать. – Я родилась в Салине, у человеческих родителей, в семье, которая…
Самообладание Винсента редко давало слабину. Но сейчас оно буквально разлетелось на куски, выпустив на волю бурю гнева.
– Семья! Что значит это слово? Что тебя вытащили из человеческой промежности? Ты их даже не знаешь. Если бы они остались в живых, они бы тебя не вспомнили. Может, еще и порадовались бы, что тебя нет. Что бы ты была для них такое? Очередное нежеланное дитя, которое надо прокормить, чтобы не померло? Или, может быть, очередное потерянное дитя, о котором они бы скорбели, когда мир рано или поздно тебя бы сломал?
Каждое слово падало мне глубоко в грудь, бередя очередной невысказанный страх.
Он в отвращении скривил губу.
– И это все равно твоя мечта? Это – жизнь, к которой ты стремишься? А я тогда кто? Жестокий тиран, который вырвал тебя из… Откуда, из этой прекрасной жизни, полной любви? Так ты меня видишь? Захватчиком?
Я боролась с мучительным приступом вины. Даже на фоне гнева моим первым поползновением было извиниться перед ним: «Нет, прости, я не это имела в виду. Я люблю тебя и благодарна за то, что ты меня спас».
Но он прошел к двери и распахнул ее так сильно, что серебряные ручки грохнули о стену.
– Смотри! – прорычал он.
Схватив меня за руку, он протащил меня через весь зал к балкону, выходящему на пиршественный зал. В переполненном зале толпились мужчины и женщины в темно-фиолетовых мундирах армии хиажей. Длинные столы ломились от перегруженных яствами тарелок. Правда, большинство угощений так и остались нетронутыми. Воины вместо этого кормились людьми.
Только в этом зале их было с десяток. Кто-то лежал на столе, с бессильно поникшей головой, почти без сознания. Несколько человек, явно выпитых досуха, небрежно свалили к стенам. Кого-то привязали к столам веревкой. Один мужчина, который, должно быть, вырывался особенно неистово, был пригвожден к столу кинжалами, пронзающими тело.
У меня жгло в груди. Меня мутило. Я не могла дышать. Даже глотать тошнило. Сколько? Сколько времени он уже этим занимается? Мне хотелось закрыться от этого. Сделать вид, что я ничего не вижу. Это зверство было хуже всего, что я когда-либо наблюдала в замке.
Но ведь резонно?
Как прокормить одну из крупнейших армий в мире?
Как поддержать боевой дух, ведя бесконечную войну?
Как вдохновлять воинов, которые ничего не ценят выше крови?
Привилегия военного времени. Бесконечная смерть.
И может быть, открыто ничего подобного раньше не происходило. Но возможно, как и многое другое, это тлело в глубине, и я предпочитала этого не видеть.
– Смотри, Орайя!
Пальцы Винсента сжимали мне руку, оставляя синяки.
– Смотри на них. Это не люди. Это домашний скот. Ты бы никогда не позволила себе быть одной из них, потому что ты лучше их. Я сделал тебя лучше. Я дал тебе зубы и когти. Я сделал твое сердце стальным. Не жалей их. Они ниже тебя.
Я не могла оторвать взгляд от лежавших внизу людей. Их кровь текла по столам ярко-красными реками.
Он был прав. Я никогда не буду таким человеком, как они. И таким человеком, как люди, которых я спасала в трущобах, или те, кто сидел в пабе, куда я ходила с Райном.
Никогда не буду таким человеком, как Илана.
И может быть, в каком-то смысле это было благословение. Но и проклятие. Может быть, Винсент украл у меня что-то драгоценное, лишив меня человеческой натуры.
А я ему это позволила.
Не только позволила, но и настолько успешно его
