ты не хочешь, чтобы в Глухом логе это повторилось.
Кошмарное было дело. Флин его не вел, к счастью, но увидеть последствия довелось и ему. В крупном поселке на юго-востоке столицы, который, вообще-то, уже давно не поселок, а полноправный пригород Кентара, завелся домушник. Обносил дома по ночам, пока все спали. Местное отделение полиции с ног сбилось, но поймать его не могло — ускользал гад каждый раз.
Приехало подкрепление из Кентара — Флин тогда еще до дознавателя не дослужился, молодой был, зеленый. И то ли повезло, то ли подкрепление опытнее оказалось, но мальца того уцепили — застали за грязной работой. А он возьми и сигани с третьего этажа, офицеры и успели заметить, как он улепетывает по улицам со скоростью антилопы. Сразу ясно — кровяной.
Сообщили местным полицейским. Те кому-то еще проговорились — и пошла молва в народ. За день или за два о маге крови узнали все. И что тогда началось...
Местные сколотили целое ополчение, трясли всех — соседей, близких, заезжих. Хоть царапина у кого свежая — били по морде и тащили в полицию. А если порез... Тогда до полиции доходил уже не человек, а кровавое месиво на ножках.
Все друг друга подозревали, сдавали соседей, клеветничали. Беспорядки расли как снежный ком. Из Кентара срочно повезли полицейцских, чтобы остановили бурную волну. А потом еще и еще...
Когда очередь дошла до Флина, то вместо порядочного пригородного поселка он увидел горящие руины. Народ усмирили, вора поймали, но урона нанесли больше, чем любой воришка-маг. И всего-то потому, что кто-то не умел держать язык за зубами.
Флин вкратце пересказал историю Мердоку, пока они ежились в наступающей ночи и ждали парней из управы. Старшина охал и ахал, вздыхал тяжело, но вроде бы понял.
Троица во главе с Норманом вырулили с аллеи, покачивая тусклыми фонарями в руках. Флин обрисовал им ситуацию, велел передать заговорщикам, что пока они свободны, но чтоб носа из поселка не казали. А сам вместе с Мердоком и Норманом зашагал в управу.
Во многих окнах на Западной улице горел свет. Люди собрались дома и, наверное, перешептывались о делах насущных, сидя у теплого камина или хотя бы печки. Можно было бы поднять мужиков и отправить их прочесывать лес и округу, и Флин бы так и сделал, если бы они ловили обычного убийцу. Но на мага крови, пусть и раненого, он их посылать не собирался. Таких дров можно наломать! Полицейских кидать на Сэма тоже жалко, но на то они и полицейские — работа такая. Но жертвы среди посельчан ему не нужны.
Так что по пути они завернули лишь к местному почтальону — на их счастье он как раз недавно вернулся в Глухой лог. Впрочем, если б и не вернулся — послали бы кого-нибудь еще, тут дознаватель не переживал.
Набросав весточку в отделение Вэллса, Флин поставил на бумажку личную печать (ее он носил в сумке на поясе — на всякий случай) и отправил сонного мужика на станцию. Последний поезд отходил через два часа — должен успеть. Почтальон не обрадовался заданию, но под огненным взглядом Мердока уступил.
— И что теперь? — спросил Мердок, когда они вывалились из теплого почтальонского домика. Норман брел рядом, светил фонарем и помалкивал.
— До утра — ничего. Где мы его ночью ловить будем? А завтра, глядишь, и вэллские подтянутся.
— И то верно, — старшина вздохнул. — Но неспокойно у меня на сердце, хоть что ты делай.
«А уж у меня как неспокнойно, Грейсон, старый ты волчара! Я-то на своей шкуре испытал сэмовы приемчики. Но бросаться на поиски ночью, да всего-то впятером — глупая затея. Придется ждать».
— Ты куда сейчас? В кабак?
— Нет, к Лоре пойду, — Флин вдруг почувствовал неловкость. — У нее ж все мои пожитки остались.
— Ночью-то они тебе зачем? — подозрительно уточнил старшина.
— Ну, э-э-э... Да сподручнее как-то. А еще башка трещит. Пусть хоть зелье мне какое даст. Не к Сайласу же топать!
— Ну это да, это конечно.
Флин покосился на старшину — Мердок откровенно ухмылялся в усы и не думал это скрывать.
«Вот жеж! Да и дэв с ним, пусть думает, что хочет».
— Тебя проводить?
— Зачем? Идите в управу, утром сам прибегу. Только фонарь мне дайте. А-то далеко еще пилить.
Флин сказал это максимально непринужденным тоном, но внутри, если честно, переживал. Он ни за что бы ни признался в этом Мердоку, но обрадовался бы, если б старшина составил ему компанию. Правда, смысла в этом нет. Если Сэм нападет — чем Мердок поможет? Да и не поколдуешь при нем.
Распрощавшись со старшиной и Норманом около дверей управы, Флин, крепко сжимая ручку фонаря, бодрым темпом зашагал к лесу, стоящему за поселком мрачной сторожевой стеной.
Вертелась у него в уме одна идейка... Мердоку о ней рассказывать нельзя, да и вообще никому, если уж на то пошло. Кроме одного человека.
Пора открыть все карты Лоре.
Домик знахарки встретил его дымком из трубы и ароматом наваристого супа, от которого у Флина потекли слюнки. Из окон лился свет ламп, в столпотрворении деревьев за забором громко восклицала кукушка. Вездесущие кузнечики (или сверчки?) жужжали истошно в садике у дома, словно бежали за дознавателем всю дорогу от особняка Себастьяна.
Когда Флин открыл дверь, в лицо дыхнуло жаром печки и ароматами трав.
— Я уж думала не заявишься.
Лора стояла к нему спиной около большого стола и что-то активно нарезала ножом — ее плечо быстро-быстро двигалось вверх-вниз.
Флин снял мердоковский плащ, накинул его на вешалку у входа и только тогда понял, что мог внутрь и не попасть, если б знахарка закрывалась на ночь.
— Шибко у вас знахарей уважают, я посмотрю, — присвинстнул он, оглядываясь в поисках заветной тарелки со свежим супом.
— Это ты с чего решил?
— Так у тебя дверь открыта — входи, кто хочешь. И никто до сих пор не ввалился.
— А, ты об этом, — Лора даже не обернулась. — Они не уважают. Они боятся. Думают, что я их в лягушки превращу, или в слизня. Да и зачем ко мне ломиться? Брать нечего.
Флин поглядел на приятные контуры знахаркиной фигурки.
— Но есть кого.
Лора фыркнула в ответ.
— Ты плохо о
