И погода теплей с каждый днём. Раны в этих условиях заживают легко, и сражаться приятно. Возвращаться в равнинную Сизию не хотелось, но раз остальным нужно, спорить он не станет.
По брусчатке застучали шаги. Троллин обернулся.
— Наконец-то нашёл! — крикнул запыхавшийся паренёк на посылках. — Вас ждут в ратуше к двум часам дня… меньше часа осталось! Где другие Воины Хаоса?
— Кто б знал… — прохрипел страдающий Кэррот.
— Костяной Человек и Волшебница с Некромантом в башне погоды, — низким голосом произнёс Гудж. — Гном с Эльфийкой в квартале ремесленников. Ищи их, молодой. Мы пойдём к ратуше — видишь, брат по оружию ранен. Ему трудно пройти этот путь в одиночку.
Посыльный кивнул и унёсся на поиски.
— Ну, пойдём… — слабым голосом молвил Олясин, даже не делая попыток встать самостоятельно.
Когда Воины Хаоса и примкнувший к ним некромант наконец очутились у ратуши, Ош Кочкодык попенял им: собрание городской верхушки идёт уже полчаса. А опаздывать на такие встречи нехорошо.
— Точность — вежливость королей, а у вас, как я знаю, не очень-то любят монархию! — надменно парировал Кэррот. Они вытерли ноги, миновали широкий коридор и предстали перед собранием лучших людей Йуйля. В зал набилось их с три десятка — мэр как раз совещался с почтенными мастерами городских гильдий. Из знакомых присутствовали господин Чеглок с соколом, хмурый поэт Гаврила Дануев, невозмутимый трактирщик «Свободного Королевства» и хозяйка борделя в чопорном одеянии.
— О! Вот и наши герои, — обернулся к вошедшим Витур Бюгель. На его худощавом лице играла неопределённая улыбка. Он впервые напрямую общался с Воинами Хаоса. После чинного обмена приветствиями мэр пояснил:
— Обсуждаем две свежие новости. Первую можно назвать хорошей: барон Йурген утратил поддержку Сизийского королевства. В наглых попытках подмять под себя город он зашёл далеко, но теперь будет вынужден пойти на попятную… В ближайшее время мы направим к нему переговорщиков.
Барона городские мастера явно побаивались, многие нервно поглядывали на окна и двери зала собраний, точно ожидая нового нападения. Стулья тревожно поскрипывали.
— Вторая новость прискорбна, — сухо продолжил Бюгель. — Разведка докладывает — Тарбаганская Лига не оставила помыслов вернуть нас в своё подчинение. Сюда движется наёмная армия — уже знакомые вам «Телохранители Луны», восполнившие свою численность, печально известные «Солнечные Братья», множество мелких компаний, а также несколько боевых магов. В связи с этим, я полагаю, отстоять независимость нам не удастся. Придётся сдать город.
Собравшиеся, похоже, уже обсудили весть и пришли к соглашению, а вот Воинов Хаоса она огорошила. Кэррот, лично проливавший кровь (и пиво) за свободу вольного города, издал возмущённый возглас, но Витур поднял ладонь в упреждающем жесте. Голоса и скрип стульев тотчас же затихли.
— Завершим совещание, и отдельно поговорим с вами.
Они битый час обсуждали тонкости и формальности, суть которых сводилась к тому, чтобы выторговать у Тарбаганской Лиги максимум преференций. Поначалу слушалось это забавно, но быстро наскучило. Батлер, Наумбия и Костик с Кэрротом ожесточённо шептались о собственных планах. Волшебница с гномом настаивали: делать в Йуйле им нечего, нужно стремглав бежать в Сизию. А Олясин с Изваровым в кои-то веки сошлись, что неплохо бы изучить ситуацию. Может, не всё ещё решено.
— Столько наворотили, и линять, поджав хвост?! — шипел Кёрт, рубя воздух ладонью. — Так нечестно! Раз в жизни нам выпал шанс войти в историю! Потерпите немного.
Фириэль, Гудж и Томас в полемике не участвовали. Сев в углу, любовались собранием йуйльской знати, как ярмарочным представлением. В окнах тоже виднелось много интересного — качались деревья с молодыми листочками, порой пролетали голуби. В Йуйле они были не сизыми, а сплошь бело-коричневыми.
Наконец совещание кончилось. Охая и кряхтя, мастера гильдий покинули зал. Остались, кроме Воинов Хаоса, только мэр с помощником, Чеглок с соколом Арно, Гаврила Дануев и пара секретарей.
— Не хотелось бы лезть в дела вашего города, — дипломатично начал Констанс, — но мы здесь почти неделю только этим и занимаемся… Почему вы решили сдаться? Неужели нет другого выхода?
— Это и есть другой выход, — отвечал Витур Бюгель, утомлённо опустив веки. — Из двух зол город смог выбрать меньшее. Барон Йурген хотел стать нашим деспотом и отдать Сизии, как хинтерланд… Уж простите, но ваше королевство нас просто разденет и вылюбит, а барон ещё и закрепостит! Тарбагания же не посягает на наши свободы, им лишь деньги нужны. Мы готовы делиться — сто лет ведь делились.
Кёрт презрительно хмыкнул. Мэр покосился на сумрачного Гаврилу Дануева.
— Мы не фанатики. Йуйль руководствуется не абстрактными идеалами, а насущной необходимостью, — заявил он, как бы продолжая давний спор. — Есть возможность жить побогаче — мы за неё ухватимся. Велика опасность потерь — отступим. Помирать из-за дани нецелесообразно. Лучше сохранить свои жизни, чем независимость.
— То есть так всё решается? Угрозой захвата и грабежа? — вздохнул Изваров.
— Лига могла бы давить нас экономически, торговым эмбарго… Но профсоюз наёмных головорезов потребовал дать им заработать на этой истории.
Наумбия деликатно прокашлялась:
— Мы тут спорили давеча. Как вы понимаете независимость? Каким Йуйль должен стать в идеале — если бы вам удалось отбиться и от Лиги, и от барона?
— Мы её понимаем прямо: как не-зависимость, — Бюгель сделал заметную паузу после «не». — Независимость лучше зависимости именно отсутствием зависимости! Речь о самоуправлении. Вольный город не платит никому ренту. Не поставляет рекрутов для чужих войн. Не даёт в обиду своих горожан. Отстаивает личные интересы и живёт своей собственной жизнью. В этом смысле все крупные города Тарбагании — вольные, но по итогам Междоусобиц наш Йуйль на сто лет оказался в подчинённом положении. Мы хотели бы это исправить, но по сути своей это именно торг, а не кровопролитная борьба за свободу.
Костик взглянул на Чеглока: тот слегка наклонил голову, как выглядывающая добычу хищная птица. Гаврила Дануев недовольно хмурился. Судя по всему, революционный поэт как раз жаждал кровопролитной борьбы. Рыжий Ош Кочкодык отрешённо уставился в пространство. Секретари шустро поскрипывали перьями, документируя изречения мэра.
— Вы поймите, — толковал мэр скучным голосом, — наши граждане торговцы, ремесленники, а не воины. Даже творческие радикалы из Рабочей Партии только делают вид, что им очень нужна эта воля. Они ведь так и не придумали, что с ней делать. Если город никто не станет угнетать, против чего им бороться?
— Да, вернёмся к борьбе, — настоял Кэррот, которому поднадоел этот осторожный человечек с гладкой головой. — Почему вы вдруг так забоялись тарбаганских наёмников? Мы ведь с кучкой людей ещё третьего дня выгнали Лунатиков из города. А теперь у вас, вон, ополчение собрано!
— Лига тоже подсуетилась, — мягко вступил в разговор
