людей в заимке не было.
– Нас трое, – поспешно ответил Олег. – Один тяжелобольной.
– Как здесь оказались?
– Через болото. Вышли по вешкам.
Палец великана нервно задёргался. Казалось, он не знает, на что решиться. Танечка инстинктивно прикрыла собой Игоря.
– Убирайтесь, откуда пришли! – прохрипел он.
– Но мы не можем уйти! – прозвенел Танечкин голос. – Разве не видите? – Она показала на Игоря. – Простите, конечно, что ворвались без спросу. Но – дайте хотя бы поднять его на ноги.
– Это ваши дела. Пришли незваными. Незваными уйдёте. Скажите спасибо, что по добру отпускаю.
– По добру?! Ночью? По топи?! – взвился Олег. – Хороша доброта! Тогда уж прямо тут крошите. Честнее будет.
– Могу и тут, – с усмешкой согласился хозяин. – Многие не в меру любопытные пытались сюда попасть. А дошли вы первые – на свою голову. Так что лучше не доводите до греха.
Великан повесил автомат на плечо, рассудив, видно, что с такой мелюзгой справится и без оружия.
– Даю вам час на всё про всё. Не уйдёте, сам в болото покидаю, – пригрозил он. Повёл плечищами. – Как вы вообще сюда добрались? Допустим, по вешкам. Но следов что-то не заметил.
– Мы от Мраморного ущелья шли, – объяснился Бероев.
– Откуда?! – Хозяин поразился. Взгляд его внезапно остановился на одежде Бероева и – застыл. Олег непонимающе скосился. На рукаве штормовки красовалось рыжее пятно – след золота. Олегу показалось, что рука великана вновь потянулась к автомату.
– Я перепрятал! – по наитию соврал он.
– Удавлю! – Великан шагнул.
– Верну, когда выведете нас к дороге, Леонид Зинченко…Отчества, извините, не знаю.
Седая голова ошеломлённо дёрнулась, взгляд непонимающе заметался. Увидел, что общая тетрадь лежит не на своем месте. Сообразил.
– Много знать – вредно для здоровья… – пробасил он. – Зинченко – не Зинченко. Это всё не про вас. Для вас просто – Дед.
«Болотный Дед», – окончательно уверился Олег.
Танечка вслушивалась в непонятный, сбивчивый разговор со страхом и недоумением.
На кровати зашёлся кашлем Игорь. Танечка сняла высохшую уксусную повязку. Губами коснулась лба. Великан подошёл ближе.
– Муж?
– Он умирает! – Танечка всхлипнула.
Дед требовательно посмотрел на Бероева.
– Похоже на двустороннее воспаление лёгких, – объяснился Олег. – Уже несколько дней захлёбывается. Пробивались к людям. Вот и – пробились.
Дед раздумчиво присел. Взгляд его, как намагниченный, то и дело возвращался к рыжему пятну.
– Слушайте! Да если б мне нужен был песок, неужто попёр бы сюда через болото! – выкрикнул Олег. – Давно бы назад в Чарскую долину махнул! Только и видели б вы своё золотишко. Можете понять?! Мы товарища спасаем.
– Допустим, – осторожно согласился хозяин. Водрузил лапищи на столешницу, покрыв её на добрую треть.
– По-честному предлагаю. Баш на баш! – Олег уловил колебание. – Вылечиваем его. И вместе возвращаемся откуда пришли. Я вам отдаю ваше золото. А сами уходим той же дорогой. Ни пылинки не зажучим. Честное комсомольское!
– Чего?! – Дед от неожиданности отшатнулся. Загудел хохотом. – Ишь каково – комсомольское! Сто лет не слыхивал.
Отхохотавшись, отёр слёзы. Подошёл к мечущемуся больному.
Откинул шкуры, ощупал грудь. Отодвинул веко. Возложил лапу на лоб, опечатав всё лицо.
– Сколько ему?
Услышав, что двадцать пять лет, прищурился:
– Надо же как!
Ничего не добавив, вышел.
– Ужас какой! Ты его глаза видел? Запросто ведь мог убить, – прошептала Танечка.
Дед вернулся. Без автомата. С двумя горшочками. По очереди вручил их Танечке.
– Барсучий. Растирать. Медвежий. Это внутрь… Я по своим делам ухожу. Располагайтесь пока, гости дорогие! – снасмешничал он напоследок.
Возвратился Дед к темноте. Повеселевший. С охапкой камышинок. Вручил охапку Бероеву:
– Подарок!
Олег посерел. Это были вешки. Отныне выхода из трясины для них не было.
– Что значит этот подарок? – удивилась странному букету Танечка. Она всё меньше понимала, что происходит вокруг неё.
– Значит, мы угодили в капкан, – невнятно объяснился Олег.
– Это для надёжности, – подтвердил Дед. – Мало ли что у вас на уме. А так, считай, у меня в залоге.
Прихватил Олега лапищей за бицепс. Вывел в каптёрку.
– А ведь ты, пацан, соврал. Золото всё как было оставил. А говоришь, комсомолец.
Он подмигнул.
Олег спал с лица. Его военная хитрость, показавшаяся такой удачной, не сработала. Пугать хозяина больше было нечем.
– Потому и не взял, что комсомолец, – бросил он с вызовом.
Дед усмехнулся.
– Ну а теперь рассказывай, за каким ляхом вас на самом деле сюда занесло, – потребовал он.
Олег принялся рассказывать. Об экспедиции. Об утонувшем аккумуляторе. О попытке найти короткий путь на Чару. О переправе через Средний Сакукан. О том, как вышли в Борский ИТЛ.
– Какой ИТЛ? Зачем вышли?! – Дед заволновался.
Олег запнулся.
– ГУЛАГ. Борский исправительно-трудовой лагерь, – уточнил он. – А почему вышли? Во-первых, искали ориентир на Чару. Потом один из нас заболел, – он кивнул в сторону постанывающего в соседней комнате Игоря, – и нужно было тепло. Ну
