Книга Леди Арт - Дарья Кей

Филипп фыркнул.

— Это попытка её защитить или сказать, что ты был прав?

— Я всего лишь хочу сказать, что она сделала несколько вещей, которые намного важнее для Пироса, чем может показаться. Особенно сейчас, когда, вероятно, приближается новая война, которую пока можно остановить. И это то, на чём тебе нужно сосредоточиться, а не на личных обидах.

Филипп кивнул. С этим он не мог не согласиться. Теперь они знали, кто угроза. И даже если у других оставались сомнения, то ни у него, ни у его отца — нет.

— Мы друг друга поняли, Филипп? — спросил Элиад.

— Да, отец.

— Прекрасно. Секретарь передаст тебе документы в течение нескольких часов. А теперь помоги мне забраться в седло — я возвращаюсь в столицу.

Подойдя к отцу, Филипп поддержал его под раненую руку и вдруг спросил:

— Ты ведь скучаешь по драконам, правда?

Вопрос застал врасплох. Элиад долго смотрел на сына, а потом коротко кивнул.

Дракон разбежался, взмахнул крыльями и поднялся в воздух с призывным кличем.

* * *

— Сэр Рейверн?

Он поднял вопросительный взгляд. Это давно стало обычным делом: Хелена приходила без предупреждений и стука, когда бы ей того ни захотелось, и не важно: были у них назначены встречи, занятия или нет. Охрана и секретари даже не пытались ей перечить — это было бесполезно и себе дороже. А сэр Рейверн просто перестал удивляться и воспринимал её визиты как должное. Пусть приходит. Он всё равно не смог бы ей запретить. Никто бы не смог.

И вот сейчас всё было как обычно, за исключением одной необычной детали: на лице Хелены читались задумчивость и настороженность.

— Вы не знаете, где сэр Один? — спросила она. — Я не могу его найти. Обычно он всегда где-то рядом. А сейчас…

Вот тут сэр Рейверн уже удивился. И покачал головой.

— Увы, миледи. Если он появится, я передам, что вы хотите его видеть. Но поверьте, у вас больше шансов его встретить, чем у меня.

Хелена пожала плечами и развернулась, чтобы уйти, но он вдруг произнёс:

— Ваше высочество! Я очень настоятельно прошу вас не заходить в мой кабинет без моего ведома, когда меня в нём нет.

Хелена посмотрела на него через плечо и невинно захлопала ресницами.

— О чём вы говорите, сэр Рейверн? — И выпорхнула из кабинета.

* * *

Мысль показалась странной, но возможной. Один часто проводил время с мадам Арт и, зная, что её величество серьёзно больна, мог бы оказаться рядом с ней. Хотя бы из вежливости. Но когда Хелена заглянула в покои матери, там было темно, тихо, пусто, и лишь сиделка поднялась и прижала палец к губам. Её величество спала.

— Извините, — прошептала Хелена, взялась за дверную ручку и…

— Хели? — вдруг раздался слабый сонный голос. — Это ты?

Её величество приподнялась на локте и протёрла глаза.

— Да, мама, — отозвалась Хелена. — Я уже ухожу.

— Удивительно тебя здесь видеть. Чем обязана твоему вниманию?

— Я искала сэра Одина. Подумала, что он может быть у тебя.

— У меня? О, нет. Один, конечно, навещает меня. И даже чаще, чем ты, милая, но нет, у меня ему делать нечего. Быть может, сэр Рейверн знает?

— Он не знает, — Хелена мотнула головой.

— Тогда не знаю. Думаю, он вернётся к вечеру. Он никогда не пропускал ужины. Хотя, знаешь, я ни разу не замечала, чтобы он что-то ел. Ты замечала, Хели?

— Нет, мама.

— Удивительный человек! И знаешь, Хели, хорошо, что ты им заинтересовалась. Он хороший человек. Сильный. За ним как за каменной стеной!

Хелена скривилась, но бросила лишь короткое «Не сомневаюсь». Она простояла в дверях ещё немного, опершись о косяк и слушая сбивчивые жалобы матери на докторов, на сэра Рейверна, который, должно быть, с врачами в сговоре, раз они все заставляют её принимать отвратительные и всё равно не помогающие таблетки, соблюдать строгий режим. «Я и так целыми днями ничего не делаю, а они заставляют ложиться раньше. И делать перерыв на дневной сон! Будто я маленький ребёнок! Гардиан всегда защищал тебя, когда кто-то пытался заставить тебя спать. А что теперь!.. Ох, Хели, никогда бы не подумала, что так обрадуюсь твоему приходу. В последнее время совсем не с кем поговорить. Эти, — она кивнула на сиделку, и женщина едва заметно напряглась, — всё равно ничего не понимают. Ну какую жизнь они видели? А мои подруги… — Мадам Арт вздохнула. — С возрастом понимаешь, что нет друзей. Ни у кого. Ни в ком нельзя видеть друга. Хоть бы одна старая выдра показалась! Так нет же. Я получила сколько писем сочувствия, но хоть бы одна — хоть бы одна! — соизволила приехать!»

Хелена покинула покои матери с неприятным чувством, оставив служанку наедине с капризами королевы. Она шла медленно и задумчиво, скрестив руки на груди. Её ело сразу несколько мыслей, но Хелена решила сосредоточиться на одной, более насущной. Над остальным можно подумать позже. В конце концов у неё до сих пор не было ни единой идеи, как найти Одина.

Он был рядом постоянно: когда она хотела, когда не хотела. Появлялся, когда она ждала и, особенно, когда нет. Приходил без приглашения, несмотря на любые запреты, просьбы, заклинания. Он делал странные вещи, вёл себя подозрительно, раздражал — и не чувствовал ни малейшего угрызения совести.

А теперь он был ей нужен. И его будто след простыл.

Раздражённо заламывая руки, Хелена спустилась по паре невысоких ступенек в маленькую гостиную. В ней было пусто, шторы раскрыты, всё освещало заглядывающее в окно яркое летнее солнце, а камин всё равно горел, и под потолком плавали зажжённые световые шары. Именно в этой гостиной Хелена в первый раз застала Одина, распивающего чай с её матерью. После она замечала его там ещё несколько раз — и в компании, и без, — и, казалось, что Один гостиную облюбовал, хотя ни в её убранстве, ни в расположении не было ничего особенного.

И вот лучше бы было! Может, тогда бы он снова сидел здесь и ей бы не пришлось его искать, спрашивать о нём, создавая то самое неверное впечатление, которое неизбежно должно было появиться. Ведь девушки не могут искать мужчин просто так. Не в понимании её матери.

— Да какого чёрта вы всё время рядом, когда я не прошу, а единственный раз, когда на самом деле нужны, как сквозь землю провалились?! — воскликнула Хелена в отчаянии, вскидывая руки.

Слова, казалось, улетели в пустоту, но вдруг воздух колыхнулся. Затрепетали языки