и потухла полностью. Вместе с ней погас и свет, сменившись синим мерцанием из-под потолка. Мы похожи на мертвецов, подумал Питер. Мы и есть мертвецы.
– Он сказал, что мы скоро очнёмся, – сказал Жак бесцветным голосом. Он стоял к ним спиной, не оборачиваясь, и Питер его понимал. Он посмотрел на Аслана, будто бы прося его о чём-то его, и тот пожал плечами: хорошо. Он не сердится.
– Жак, это запись, – ответил Питер, помедлив. Это была блестящая догадка, и в другое время он бы долго радовался, но сейчас сил на это не было. – Как письмо, написанное три дня назад, только с его лицом и голосом.
– Как… – начал было Аслан, но не успел закончить.
БУМММ!
На этот раз удар сопровождался нехорошим треском. В синем свете они увидели, как дверь выгнулась внутрь, и посередине у неё появился надлом, через который торчал чёрный тупой трёхгранный угол тарана.
– Всё к дверям, – скомандовал Аслан, и Питер с Жаком бросились стаскивать койки, столы и шкафы к двери, составляя хилую баррикаду, которая, скорее всего, не продлит их жизни даже на минуту.
Вскоре в лаборатории не осталось крупных вещей, а вместо двери образовалась гора, похожая на одну из тех куч на свалке Монфокон, до которой ещё не добрались ветошники. Трое друзей стояли в синей полутьме с обнажёнными саблями в руках и ждали своей последней битвы.
– Аслан, прости меня, – сказал Жак.
– Ничего, – ответил ему эвакуатор. – Сочтёмся. Если успеем.
– Пит, ты был прав, – сказал Жак.
– Да, – сказал Питер. – Со мной бывает иногда.
– Я почувствовал, что не смогу выйти за дверь, – буднично сообщил Жак. – Ноги не шли и язык не слушался. Это демон? Он теперь всегда будет в моей голове?
Питер и Аслан одновременно посмотрели на своего друга.
– Если и будет, то недолго, – утешил его Аслан.
– Мне нравится это «если», – сказал Питер. – Есть в нём какая-то надежда.
БУМММ!
Куча из вещей дрогнула и поползла назад. Потянуло факельным дымом и сырым воздухом, стали слышны множественный топот и голоса людей: кто-то командовал, кто-то подбадривал, кто-то ругался. Жак заорал яростным голосом:
– Я, Жак Делакруа, пленник колдуна, требую его высочество принца-консорта! У меня для него важные сведения!
За дверью наступила тишина, затем надменный голос произнёс издалека, растягивая слова:
– Я здесь. Высунь свою башку, чудовище, и я разнесу её, чтоб ты не мучился.
Раздался выстрел, затем кто-то скомандовал «Огонь!», и грянул недружный залп. Друзья бросились на пол и прижались к стенам, по лаборатории зашлёпали пули. Аслан поднял одну, сплющенную и дымящуюся, и показал Питеру. Тот некоторое время не мог сообразить, что к чему, пока Жак не сказал:
– Чёрт, да она же серебряная.
– Эй вы, там, – крикнул Фуке из-за двери. – У вас пять минут на то, чтобы раздеться догола, заткнуть рот кляпом и выйти. Выходить ползком, лицом вниз. Не на четвереньках, а ползком и молча. Время пошло.
БУММММ!
Их баррикада подалась ещё на шаг.
– Беглым, огонь! – скомандовал ещё один знакомый голос. Защёлкали выстрелы, но пули уже не залетали в лабораторию: мебель в баррикаде сместилась и задерживала пули в себе.
Питер поглядел на Аслана.
– Ну?
– Нет, – коротко ответил эвакуатор. Питер кивнул, будто и не ждал другого ответа, повернулся к Жаку и увидел его лицо в синем свете. Финансист смотрел в угол лаборатории, будто увидел там привидение. Питер посмотрел туда, но там, разумеется, было пусто. Жак чуть-чуть поднял руку и настойчиво указал туда же – в угол.
– Майя, – сказал он одними губами.
Угол был пуст. Питер смотрел в него несколько секунд.
– Там никого нет, Жак, – сказал он мягко. – Аслан, скажи ему.
– Я что-то слышу, – ответил ему эвакуатор невпопад, крутя головой. Выстрелы возобновились с новой силой, и Аслан досадливо морщился, пытаясь вслушаться. И неожиданно уставился на Жака.
– Это Майя. Я слышу её.
Здесь Питер окончательно уверился в том, что его друзья сошли с ума.
Но что он мог сделать? И был ли смысл что-то делать…
– Она что-то говорит, но я… – начал было Жак, но Аслан прикрикнул на него.
– Тихо! – Он приложил к уху ладонь, вслушиваясь в пустой угол.
– Дверь здесь… – шипящим шёпотом он стал повторять слова, которые были слышны только ему. – А ключ у того… кому его дали. Дверь здесь…. Ключ у того, кому его дали…
Он замолк, вслушиваясь ещё.
– Всё, она молчит.
– Молчит, – подтвердил и Жак, глядя в угол. – Но что-то показывает.
БУММММ!
Баррикаду отнесло уже на пять шагов.
– Выбили, – сказал Питер, будто сообщая о незначительном проигрыше в карты.
– Всё, – сказал Жак. – Ушла….
Аслан спросил его:
– Что она показывала? Повторить сможешь?
Питер с удивлением уставился на эвакуатора, но тот раздражённо ткнул пальцем в Жака: смотри. Жак неуверенно поводил руками, затем соединил указательные пальцы, развёл их в стороны и вниз, и снова соединил; после этого он нарисовал два полукруга и ткнул в центр.
– Вроде так.
Питер уже рылся в своей сумке, моля, чтобы он оказался на месте.
И он оказался на месте.
Питер достал мастерок и протянул его рисунком вверх.
– Вот что она рисовала. Верно?
Жак кивнул.
– Похоже.
– Это ключ, – Аслан стоял в углу и ощупывал стену. – Ищите замок.
До них донёсся голос Шарля Фуке.
– Время вышло. Я считаю до пяти. Раз.
– Здесь, – прошептал Аслан. И сам выхватил мастерок из рук Питера, и вставил его в узкую, почти незаметную щель в стене.
– Два.
Ничего не произошло.
– Три.
И тут Питер, до крови закусивший губу, увидел, как стена будто бы подалась назад, а затем неспешно поехала в сторону – с гулким грохотом, скрежетом и визгом давно не использовавшегося механизма.
– Четыре.
Аслан крепко схватил Питера и Жака за рукава и произнёс быстро и горячо:
– Майя говорит, чтобы мы шли вперёд. Надо закрыть глаза. И не оборачиваться.
– Пять.
Они шагнули во тьму вместе, вцепившись друг в друга и зажмурив глаза так крепко, что мускулы их лиц ныли от напряжения, а когда они прошли чуть дальше по твёрдому полу, их несколько раз обдало порывами ледяного ветра вперемешку с высоким серебристым смехом, от которого мурашки пошли по коже, – кто-то пронёсся мимо них навстречу их врагам, и этих кого-то было несколько, Майя была лишь одной из них, и каждый почувствовал, что его друзья затряслись, и каждый понял, что и сам он трясётся от страха и какого-то гибельного восторга.
Стена за их спинами снова заскрежетала, вставая на место, но они успели услышать и беспорядочные выстрелы, и топот ног,
