Они бы упирались, если бы ты была единственной, кто против них свидетельствовать может. Но есть же еще я.
— Ты? Откуда? Тебя тут нет.
— Ты совсем дура, что ли? Тебя тут убивают, на случай, если ты не заметила. Хер с ней, с работой, обидно, но что ж теперь. Другую найдешь. Может, хватит в секреты играть?
— Сам дурак. Какие секреты? Я же нормально объясняю — эти гондоны тебя просто не видят. Ну сам подумай: у тебя ауры с комариный хрен, для мага ты невидимка, пока в поле зрения не находишься. А я полыхаю, как сигнальный огонь.
Ага. Вон как.
Я уперся спиной в ствол и прикрыл глаза. Что мы имеем?
Есть два колдуна, попавшихся на горячем. Не слишком сильных, зато упорных и с убедительными потребностями. Есть единственный свидетель — Вилл. Сильная, но медленная и неуклюжая.
Что будут делать колдуны?
Во-первых, они в курсе, что Вилл медленная. Во-вторых, они ее видят даже на расстоянии. И в-третьих, они знают, что Вилл тут одна.
Что будут делать колдуны?
Идиотский вопрос. Дожимать они Вилл будут, ежу понятно. И дожмут. Пошвыряются шариками своими до вечера, пока Вилл не выдохнется, и возьмут в клещи. Я бы так и сделал. Да любой бы так сделал, если не совсем уж кретин. Как там в шутке-то было? Я медведя поймал. Так тащи сюда! А он не пускает. Вилл поймала медведя. Твою мать.
Стоп. Стоп-стоп-стоп. Они думают, что Вилл одна. Меня издалека не видно. Вилл видно, а меня нет. Мысль! Это мысль! Ага! Вот оно! Да!
— Слушай, а с одним противником справишься? — развернулся я к Вилл.
— В смысле?
— Если их будет не двое, а один? Ну представь, что второй вдруг исчезнет. Что тогда?
— С концами исчезнет?
— Да.
— Ну… Вполне. Шарахну по площади так, чтобы точно накрыло. Не бесконечные же у них амулеты, наверняка уже хорошенько подсажены. Перекрою возможный радиус. Маны, правда, море уйдет, но разок — реально.
— Отлично. Тогда я пошел, — я поднялся, поморщился и потряс ногами, отлепляя от бедер мокрые штанины. — Вот же дрянь!
— Куда пошел? — Вилл смотрела на меня, как на идиота. Правильно, в общем, смотрела.
— Куда скажешь. Тебе какой больше мешает, лиловый или оранжевый?
— Денфорд, ты дурак?
— А как же! Был бы умный, в кровати бы спал, а не по мокрому лесу круги нарезал.
— Тебя же любой из магов прикончит и не вспотеет, если высунешься.
— Меня любой из магов прикончит, даже если я буду сидеть тут и не высовываться. Какая разница?
— Большая. Разворачивайся и вали отсюда. В кровать.
— Ну и кто тут дурак?
Вилл смотрела на меня. Я смотрел на Вилл.
— Не пойдешь?
— Нет. Так какой, лиловый или оранжевый?
Вилл помолчала, вздохнула.
— Эх ты, Галахад в сияющих доспехах… Оранжевый.
— Роланд. Я настаиваю. Знать не знаю этого дурацкого Галахада. Значит, оранжевый.
Я развернулся и двинулся к деревьям. Задумался. Остановился.
— Это в какую сторону?
Вилл молча ткнула пальцем мне за спину. Подумаешь, не угадал. Я развернулся, с самым независимым видом пересек поляну в обратном направлении, подошел к кустам.
— Эй!
— Что?
— Скажи мне что-нибудь хорошее.
— Ты его сделаешь, — Вилл выразительно провела ладонью по горлу.
Ага. Сделаю. Да. Или он меня. Как повезет.
Я шагнул в кусты.
Глава 61, в которой Марк ставит цель и достигает ее
Дождь то шел, то переставал, в лесу все время что-то шуршало, хлюпало и хлопало. Капли, срывающиеся с крон деревьев, ударяли в прелую листву, от этого получался дробный мерный перестук, и мои шаги тонули в какофонии звуков. Во всяком случае, я очень на это надеялся. Разведчик из меня так себе. Красться, шпионить и подслушивать у меня всегда получалось паршиво. Предпочитаю честную драку. Но тут уж выбирать не приходится. Если твой противник молниями молоденькие дубки сшибает, вызывать его на поединок — недомыслие очевидное и губительное. А я еще жить хочу. Меня чернулечка ждет. Как ее там… Глазастенькая.
Как бы к нему подойти? Ну, на ветер плевать — все же он колдун, а не собака, как ни заходи — не унюхает. Услышать, конечно, может. Если будет прислушиваться. Но. Во-первых, шумит дождь. А во-вторых, он никого не ждет. Моя задача — всего лишь не испортить сюрприз.
Что мне помешает? Что может сделать колдун?
Наставить ловушек.
Каких?
А хер его знает. Любых. Тогда зайдем с другой стороны. На кого маг будет ставить ловушки? На Вилл бесполезно, она сама ведьма. Тогда на кого еще? Ну не на зайцев же?!
Не будет ловушек. Будет тупоголовый колдун, целиком и полностью сосредоточенный на перемещениях Вилл. Меня этот пентюх и не заметит. Подойду сзади, оглушу и прирежу. И всех делов. Просто, как задницу подтереть.
Смогу. Точно смогу. Подкрасться, дать по башке и прикончить. Не первый раз. Смогу.
А может, и нет.
Черт.
В листве мелькнуло что-то яркое — явно одежда. Я рухнул в мокрую траву, мысленно возблагодарив бога за дождь и грязь. Так изгваздался, что никакой маскировки не нужно. Полежал, вмявшись носом в раскисшую прель, осторожно поднял голову. Пестрая фигура помаячила у кустов, потом завозилась и отошла. Отливал он там, что ли?
Приподнявшись на руках, я подождал, встал на четвереньки и резво переполз за дерево. Оттуда короткими перебежками, пригибаясь, подобрался к кустам. Не к тем, у которых торчал Пестрый, — просто на всякий случай. А вдруг правда отливал? Мало мне прелой соломы.
Пестрый стоял под деревом — я так и знал! — и делал пассы руками. Выглядело так, будто он пытался скрутить кукиш, но забыл, как складывать пальцы. Дело, видать, было сложное — Пестрый полностью ушел в себя. Глаза у него были, как у чучела оленя — пустые и безмозглые.
Только бы не обернулся. Только бы не обернулся.
Я пошел вдоль кустов, одним глазом кося на Пестрого, другим — под ноги. Долбаный лес. Того и гляди, на сучок или ветку наступишь. Ненавижу деревья. Пестрый что-то шептал, водил руками перед собой медленно, как лунатик.
Не оборачивайся. Не оборачивайся. Что хочешь делай, только не оборачивайся!
Я скользнул за дерево. Теперь я слышал медленный, натужный говор. Что бы этот Пестрый ни делал, делал он это с трудом. Я достал кинжал. Метнуть?
