широко использовали для идентификации в хромосомах актиномицетов сцепленных антибиотических генов, а также при изучении структуры и функций большого числа генов, участвующих в биосинтезе даунорубицина и доксорубицина. Непосвященным в генетику актиномицитев читателям придется еще совсем немного потерпеть. Для них есть очень хороший выход из положения. Можно просто пропустить эти страницы. Я пишу их, главным образом, для того, чтобы упомянуть сотрудников нашей лаборатории, которые участвовали и внесли свой вклад в наши исследования.
Читая на интернете раздел по истории нашего московского института не перестаю удивляться, как из этого раздела исчезают фамилии моих коллег и всех ученых, которые работали в институте уже после моего отъезда. В последней редакции этого раздела остались только две фамилии С. И. Алиханяна и В. Г. Дебабова. Это неправильно. Страна (Институт) должна помнить своих сотрудников, которые внесли значительный вклад в те направления исследований, в которых они работали долгие годы. Я бы даже назвала отдельные помещения института, например, конференц-зал и, может быть, даже этажи в память выдающихся сотрудников института, они это заслужили, и повесила бы доску с перечислением лабораторий, существовавших в институте со дня его основания. Сейчас, наверное, совсем не известно, как сложится дальнейшая судьба института, поэтому очень важно сохранить память о его прошлом и о людях, начавших активно восстанавливать разрушенное здание советской генетики. Это особенно важно для молодых людей, которые будут работать в этом здании, вне зависимости от их специализации. Правда, ради справедливости, нельзя не упомянуть выход в свет журнала Генетика, посвященного памяти С. И. Алиханяна с прекрасными статьями, отражающими историю нашего института. Справедливости ради надо отметить, что сейчас (на дворе 2016 год) в интернете, в разделах, посвященных истории Института генетики и селекции промышленных микроорганизмов, появились имена учёных этого института, внесших значительный вклад в ряд научных направлений генетики, молекулярной генетики, селекции и использования в ней отрасли методов генной инженерии.
Мы научились, как само собой разумеющееся в наше время, не интересоваться своим прошлым. Правда, существовали и существуют личности, которые сумели сохранить и донести до общества правду о нашем суровом времени и о людях, сохранивших свой моральный облик. Пик таких публикаций, которые долгие годы ждали своего часа, приходится, наверное, на 90-ые годы. Конечно, сейчас неоценимы услуги интернета, и в него же вкладывают информацию и свои душевные силы люди, которые хотят восполнить длительные пробелы нашей истории и обязательно вспомнить имена и дела людей, которые упорно замалчивались, как тех, кто умер в своей постели, так и тех, кто был без всякой вины уничтожен безжалостным режимом. Вообще-то нельзя, чтобы человек, прожив жизнь, исчезал без всякого следа, но и сам он, по-видимому, должен приложить усилия, чтобы хотя бы остаться на какое-то время в памяти двух или нескольких поколений своих родных, а если повезет, то и в памяти потомков.
В конце 80-х уже чувствовался ветер перемен, который влиял и на нашу научную деятельность. Кончалась эра, когда государство давало деньги на науку. Правда, их всегда не хватало на покупку импортных реактивов и оборудования. Необходимо было стремительно искать пути продажи научных разработок. И как же долог и, в большинстве случаев, непредсказуем путь внедрения теоретических исследований в практику. А наша лаборатория, за редким исключением (получение и внедрение в производство совместно с лабораторией В. Г. Жданова фагоустойчивых продуцентов кормового антибиотика кормогризина) занималась теоретическими исследованиями на модельных актиномицетах, которые сами не использовались в антибиотической промышленности. Не помню подробностей, но, наверное, был заключен договор на получение более активных в отношении синтеза антибиотика хлортетрациклина штаммов для внедрения их в производство. Кроме того, начали изучение биосинтеза экологически безопасного гербецида биалофоса. Третьим практически важным объектом остался продуцент гризина (стрептотрицина). При работе с этими практически важными объектами наряду с генетическими были использованы и методы молекулярного клонирования. Наряду со старожилами в лаборатории в этот период работали молодые сотрудники и аспиранты.
Продолжали серию работ по изучению генетической нестабильности детерминантов множественной устойчивости у актиномицетов на модельном штамме S.coelicolor A(3)2. Соавторами этих работ, опубликованных в ж. Генетика, 1979, т. 15, стр. 1953–1962, 1988; т. 24, стр. 1768–1776; 1989, т. 25, стр. 2593–2605 и в ж. Молекулярная генетика, микробиология и вирусология, 1985, т. 3, стр. 3-14 были В. Н. Даниленко, В. А. Федоренко, Г. Г. Пузынина, Л. Г. Васильченко, Н. Д. Ломовская, а также сотрудницы В. Н. Даниленко — Л. И. Стародубцева и С. А. Заворотная. Весомый вклад в эти исследования внес В. А. Федоренко. После защиты диссертации он уехал в свой родной город Львов и в течение многих лет объектом изучения в его лаборатории оставались актиномицеты. Не могу не отметить, что феномен множественной резистентности актиномицетов к антибиотикам был впервые описан и охарактеризован генетически в работах нашей лаборатории. Это сейчас очевидно из анализа ссылок, представленных в интернете. Эти работы публиковались нами с 1977 по 1989 год. Даже со дня последней публикации прошло уже почти четверть века. Как бежит время!
Большая серия работ, начиная с 1990 года, была опубликована по результатам клонирования и характеристике генов биосинтеза и резистентности антибиотиков хлортетрациклина, стрептотрицина и позднее биалофоса. С продуцентами стрептотрицина и биалафоса работали Г. В. Сезонов, В. Ю. Табаков, Е. А. Кудрявцева, Г. Крюгель (наш многолетний коллега из Германии), И. В. Бирюкова, Л. К. Емельянова. Статьи, суммирующие результаты этих исследований, опубликованы в сборнике статей, о котором я уже упоминала «Генетическая инженерия штаммов, образующих антибиотики», 1992, стр. 72–88 и 89–97.
Очень коротко суммирую работы с продуцентом хлортетрациклина, которые сама оцениваю высоко, учитывая, правда, что мы еще не могли использовать ряд методов генной инженерии, которые уже были освоены в других актиномицетных лабораториях (например, определение нуклеотидных последовательностей клонированных генов).
Значительная часть этой серии работ легла на плечи Л. М. Исаевой и Г. В. Сезонова, включая генно-инженерные и генетические эксперименты. Результатом этих работ явилось открытие и подробное изучение феномена множественной индуцибельной устойчивости к антибиотикам у штамма, образующего хлортетрациклин. Структурная и функциональная характеристика отклонированных фрагментов хромосомы продуцента хлортетрациклина позволила идентифицировать новые свойства гена устойчивости штамма, образующего хлортетрациклин, к собственному антибиотику ctrA. Ранее было известно, что он обеспечивает устойчивость штамма к собственному антибиотику.
Оказалось, однако, что в результате функционирования только этого гена возникает одновременно индуцибельная устойчивость к собственному антибиотику хлортетрациклину и к целому ряду неродственных антибиотиков. Параллельно дополнительные генетические эксперименты и использование суммарных данных позволили получить более активный продуцент хлортетрациклина. Главная роль в этих работах принадлежала Т. А. Воейковой.
Было высказано предположение, что в природных условиях присутствие ряда антибиотиков в окружении штамма,
