и присела на корточки рядом с высоким стулом Невио.
— Давай, Невио, покажи папе, как хорошо ты ешь.
Римо посмотрел на меня сверху вниз, его лицо застыло, когда я назвала его папой. После минутного колебания Невио наконец позволил Римо положить ложку в рот.
Я улыбнулась, выпрямилась и поцеловала Невио в голову. Затем я наклонилась над Гретой и сделала то же самое. Она улыбнулась мне с ложкой во рту, и мое сердце просто взорвалось с благодарностью.
Я поймала взгляд Римо, но быстро отвела глаза, потому что его взгляд угрожал разрушить мою решимость держаться на расстоянии.
• ────── ✾ ────── •
Уложив близнецов спать, я схватила телефон и направилась в спальню Римо. Нино практически затащил его туда, чтобы он мог лечь и отдохнуть.
Я постучала.
— Входи, Ангел.
Нахмурившись, я вошла.
— Как ты узнал?
Он посмотрел на меня с выражением, от которого у меня по спине пробежала дрожь.
— Потому что мои братья не стучат, они врываются, а Киара обычно держится подальше от моей спальни.
Я кивнула, все еще держа руку на двери, раздумывая, оставить ли ее открытой на всякий случай.
Римо понимающе улыбнулся.
— Я практически прикован к постели. Нет причин для беспокойства. Я не буду нападать на тебя.
Прикованный к постели. Если бы. Этого человека нелегко сломить. Я закрыла дверь. Я не беспокоилась о том, что Римо сделает шаг. Я боялась, что брошу осторожность на ветер и сделаю то, о чем мечтала целую вечность.
— Как будто это тебя остановит.
Римо ничего не сказал. Я подняла телефон.
— Я подумала, ты захочешь посмотреть фотографии Невио и Греты.
— С удовольствием, — сказал Римо, отодвигаясь в сторону, чтобы рядом с ним было место на кровати.
Я посмотрела на место, потом на Римо, облокотившегося на подголовник голым торсом. Даже повязки не делали Римо менее привлекательным.
Пытаясь скрыть свои мысли, я небрежно подошла к нему и опустилась рядом, вытянув ноги перед собой. Римо задержал на них взгляд. Я была в платье и без колготок, потому что в доме было на удивление тепло. Мурашки прошлись по моей коже.
Я откашлялась и щелкнула по первой фотографии, которую мама сделала вскоре после того, как я родила близнецов. Я держала их на руках и смотрела на них с усталым, но обожающим выражением.
Римо наклонился и коснулся моей руки. Несмотря на материал моего платья между нами, покалывание пронзило меня от короткого контакта.
— На фото ты бледная, — тихо сказал он.
— После двадцати двух часов родов все такие.
В темных глазах Римо промелькнула тоска.
— Хотела бы я, чтобы ты был там….если бы я знала то, что знаю сегодня, я бы приехала в Вегас раньше. Прости, что отняла это у тебя.
Римо взял меня за подбородок, и я напряглась, потому что он выглядел так, будто собирался поцеловать меня.
— Сожаление о прошлом это напрасная трата энергии. Мы не можем изменить прошлое, как бы нам этого ни хотелось.
— Что ты хочешь изменить? — спросила я, стараясь не обращать внимания на прикосновение Римо.
Он покачал головой и мрачно улыбнулся.
— Не твое похищение. Я не чувствую ни капли сожаления о том, что украл тебя.
— Ты не жалеешь?
Я нахмурилась и слегка отстранилась, но Римо наклонился ко мне, все еще держа пальцы на моем подбородке.
— Ни единого гребаного кусочка. Я бы снова похитил тебя, чтобы стать тем, кому ты себя подаришь. Ты никогда не была бы моей, если бы я тебя не украл.
Я не спорила ни о том, что принадлежу ему, ни о том, что без похищения мы бы никогда не встретились.
— А как насчет тебя? — пробормотал Римо. — Ты жалеешь, что стала моей?
— Нет, — призналась я и, наконец, отстранилась от его прикосновения. — Не так. Я просто хотела, чтобы это не стоило моей семье так много.
Римо кивнул и откинулся на подголовник.
— Вряд ли что-то стоящее можно получить без потерь, боли и жертв.
Мой взгляд скользнул по его ранам и синякам. Он пожертвовал собой ради брата. Но у меня было чувство, что это не единственная причина, почему он позволил моей семье схватить и пытать его. Он принял боль, возможно, даже потерю жизни, за шанс увидеть меня снова.
Я откашлялась и щелкнула по следующей фотографии. Первая фотография Невио и Греты, лежащих в кроватке рядом друг с другом.
Я показывала ему фото за фото, и никто из нас не произносил ни слова. Трудно было сосредоточиться на чем-либо, кроме тепла Римо, его запаха, силы и мощи, которые он источал.
Когда я наконец выключила телефон, мое тело гудело от желания. Я встретила его взгляд, который беззастенчиво остановился на мне. Римо посмотрел на меня с выражением, которое я слишком хорошо знала. Голод и господство. Он коснулся моего голого колена.
Я выдохнула. Его рука медленно скользнула между моих ног.
— Римо, — предупредила я, но он выдержал мой взгляд, его губы расширились.
— Ты позволяла кому-то трогать то, что принадлежит мне?
Я сверкнула глазами, но мое тело требовало большего. За прикосновения Римо, за его губы. Он знал ответ, видел его на моем лице.
— Нет, — тихо ответил он. — Все твоё принадлежит мне.
— Ты освободил меня, помнишь? Я принадлежу себе.
Мы оба знали, что это ложь. Я никогда не освобождалась от его хватки, но он тоже потерял свою свободу.
Его рука скользнула выше, пока, наконец, он не коснулся ткани моих трусиков. Они промокли насквозь, просто от его присутствия.
Римо застонал, тихо и мрачно, и моя решимость рухнула. Его большой палец рисовал маленькие круги между моих ног, и я чувствовала себя еще более возбужденной. Темные глаза Римо не отрывались от моих, и, как обычно, я не могла отвести взгляд.
Его большой палец проник под мои трусики и между моих складок, распространяя мою влагу. Я застонала от прикосновения, кожи к коже. Так хорошо, так отчаянно необходимо. Он рисовал маленькие круги на моем клиторе, круг за кругом. Я еще немного раздвинула ноги и вцепилась в простыни, мне нужно было за что-то держаться, пока я смотрела на Римо. Его взгляд, как всегда, завладел мной.
— Ты скоро, Ангел?
Я слегка кивнула. Это было слишком давно. Я так быстро развалилась на части. Он не ускорил движения, когда его другая рука задрала мое платье, чтобы он мог видеть, как его палец делает со мной. Круг за кругом.
— Раздвинь ноги, — прорычал он, и я сделала это.
Он снова скользнул между моих складок, распространяя мою влагу
