отослал меня обратно к жениху. Я не думала, что тебя волнует, что со мной будет, не говоря уже о детях, — пробормотала я, но что-то в его глазах заставило меня продолжить. — Я хотела тебе сказать. Увидев их, я поняла, что должна сказать тебе, но не знала как. Я была трусихой.
Его рука поднялась, обхватив мою щеку, его темные глаза были невероятно собственническими.
— Я был уверен, что ты вернешься ко мне — его губы скользнули по моим.
— Ты не трусиха. Ты спасла меня. Ты пошла против своей семьи, чтобы защитить наших детей. Ты отдала все ради них… и ради меня.
Я углубила поцелуй, не смогла сохранить дистанцию, которую так отчаянно хотела сохранить. Губы Римо, его язык, ощущение его грубой ладони на моей щеке пробудили глубокую тоску, отчаянную потребность, которую я скрывала с тех пор, как он освободил меня.
Мое сердце сжалось, когда его знакомый мужской запах затопил мой нос, и воспоминания о том, как руки Римо, его рот, его член вышли на поверхность…
Придя в себя, я отпрянула и выскользнула из-под руки Римо. Он понимающе улыбнулся мне, прежде чем я поспешила прочь. Но я видела доказательство реакции его тела на меня в выпуклости его спортивных штанов.
• ────── ✾ ────── •
Всего неделя до Рождества. Особняк был красиво украшен красными шарами, золотой мишурой и веточками омелы. К счастью, Грета и Невио еще не были настолько активными, иначе зелень пришлось убрать.
Я отправила Сэмюэлю несколько сообщений, сказав, что я в безопасности и спросив, все ли с ним в порядке. Он еще не ответил, но я знала, что он прочитал сообщения. Может быть, его рана еще слишком свежа. Пяти дней было недостаточно, чтобы смириться с тем, что сестра предала тебя ради человека, которого ты ненавидел больше всего на свете. Мои сообщения маме и Софии даже не были получены. Я подозревала, что папа купил им новые номера, чтобы я не могла с ними связаться.
Я подошла к Киаре, которая помешивала новую порцию детского питания пюре из сладкого картофеля.
— Вы дарите друг другу рождественские подарки?
Вчера Нино дал мне кредитную карточку с одного из банковских счетов Фальконе, и, хотя сначала я хотела отказаться, я взяла карточку. Римо, похоже, решил удостовериться, что у меня есть все необходимое. Тем не менее, было немного странно использовать их собственные деньги, чтобы купить им подарки, но я больше не могла получить доступ к счетам моей семьи.
— Ну, прошлый год все еще был Рождественским испытанием. Нино и его братьям все еще нужно привыкнуть к женскому присутствию в их жизни, но я подарила им подарки, и через несколько дней после Рождества я получила подарки от них. — она засмеялась. — Я думаю, в этом году подарки будут получены вовремя.
— Я не знаю, что дарить им все. Я не знаю их достаточно хорошо, и я еще не чувствую себя частью этой семьи …
Она коснулась моего плеча.
— Но ты часть семьи, Серафина. Это странная ситуация для всех нас, но это лучшее, что могло случиться, особенно для Римо.
— Думаешь? — прошептала я.
— Я знаю, — твердо сказала она. — Как у вас дела?
— Я стараюсь держаться на расстоянии. Я боюсь позволить слишком много близости так быстро.
— Но ты хочешь быть с ним?
Я рассмеялась.
— Не думаю, что у меня есть выбор.
— Он тебя не заставит.
— Это не то, что я имею в виду. — сказала я спокойно. — Не думаю, что мое сердце или тело оставят мне выбор.
Она кивнула, на ее лице отразилось понимание.
— Я так рада за вас обоих, за вас четверых.
— Как ты думаешь, Римо способен… любить?
Киара задумалась.
— В детстве они с Нино прошли через ужасные испытания. Это сформировало их в людей, которыми они являются сегодня. Это все еще влияет на них. Не знаю, что это сделало с Римо. Если его части были безвозвратно уничтожены …
Я не стала спрашивать, какие ужасы таятся в прошлом Римо. Киара сказала бы мне, если бы считала, что она может об этом говорить. Если я хочу узнать, мне придётся спросить его.
— Если ты хочешь пойти за рождественскими покупками, мы можем пойти вместе завтра. Фабиано может охранять нас.
— Было бы неплохо, — сказала я.
Несмотря на протесты Нино, Римо спустился к обеду, и мы расселись за обеденным столом.
Грета и Невио сидели на своих новых стульчиках между Киарой и мной. Я взяла на себя работу, пытаясь втиснуть еду в рот Невио, так как Грета, казалось, хорошо справлялась с Киарой.
Все это время я чувствовал на себе взгляд Римо с выражением, которое могла описать только как тоску. Моя еда все равно остывала, поэтому я решила дать ему шанс стать настоящим отцом.
— Почему бы тебе не попробовать? — спросила я Римо.
Я не была уверена, был ли он заинтересован в кормлении или походил на некоторых отцов, интерес которых к своим детям заканчивался, когда требовалось что-то сделать.
Все сделали паузу на мгновение. Римо отложил вилку и встал. Его движения все еще были скованными, не только из-за бинтов; потребуется некоторое время, чтобы его сломанные кости и синяки зажили.
Я уступила ему стул, взяла тарелку и уселась на место, которое он освободил. Невио пытался схватить ее, но ложка и тарелка были вне его досягаемости. Я могла сказать, что он был разочарован ситуацией, и раздражение быстро к нему приближалось.
Римо взял ложку и поднес ее к лицу Невио, но он не удержал его рук. Прежде чем я успела предупредить его, Невио схватил ложку и запустил пюре из сладкого картофеля через комнату. Большая его часть приземлилась прямо на рубашку Римо. Остальное в лицо Нино.
Я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать смех. Киара не проявила той же сдержанности. Она расхохоталась. Нино вытер лицо салфеткой, его глаза смотрели на смеющуюся жену — и мягче, чем я когда-либо видела этот взгляд.
Невио возбужденно раскачивался в кресле с беззубой улыбкой на лице. Римо посмотрел вниз на себя, потом на сына, и губы его дрогнули. На этот раз он взял руки Невио в свои большие, прежде чем поднести ложку ко рту. Невио сжал губы, явно недовольный ситуацией.
— Это напоминает мне тебя, Адамо, — сказал Римо.
Адамо поморщился. Нино кивнул.
— Ты всегда устраивал беспорядок во время кормления.
— Если мы начнем обмениваться детскими историями, я уйду, — пробормотал Савио.
Римо повернулся к Невио и подтолкнул ложкой его губы.
— Давай, Невио.
Я встала
