Ритц все же был очень сильным человеком. Он сумел, не глядя, оттолкнуть меня и повернулся. Его губы медленно шевелились. Несколько мгновений генерал стоял неподвижно, а потом опустился на пол. Он был еще жив и даже не выглядел раненым – спокойное лицо уставшего человека, полуулыбка, осмысленный взгляд.
– Не рой другому яму, – сказал я, глядя сверху вниз на именитого наемника. – Сам в нее упадешь…
Генерал захрипел и вытянулся, лязгнув доспехами. Желтый плащ заливала кровь. Я хотел дождаться смерти предателя, но меня отвлек громкий крик. Кричал старик Ревор. Он стоял шагах в десяти от меня. Его лицо покрывала пыль, когда-то безукоризненная мантия была грязной и мокрой, а в руке он сжимал длинный посох с окровавленным металлическим набалдашником.
– Оруженосцы! – наконец разобрал я слова мудреца. – Уходите! Торопитесь! Мы их задержим!
– Куда нам идти? – крикнул я в ответ.
– Через дыру в стене, – он указал посохом, – потом наверх.
– Зачем наверх? – спросил Айк. – Нам нужно назад, в подземелье!
– Ваш отец здесь, – ответил Ревор. – Он в имении. За той дырой на первом же перекрестке идите налево и до конца туннеля. Там потайная дверь. Повернете маленькую подставку для факела справа. Когда замок щелкнет три раза, отпустите подставку, и дверь откроется. Дальше по коридору до лестницы, потом на самый верх. Найдете отца – и уходите из этого проклятого города.
– А как же ты? – спросил Рик.
– Я нужен здесь.
С этими словами он отскочил и исчез в клубах пыли. Элсон помчался вслед за ним и тоже исчез.
Потайной ход привел нас в какую-то кладовую. Повсюду стояли ящики, бочки, лежали мешки, и все было покрыто пылью. За дверью слышались звуки, голоса. Мы подождали, пока шум поутихнет, и осторожно приоткрыли дверь. В щель хлынул свет. Коридор был пуст. Я вышел первым и двинулся вдоль стены. Первая же дверь слева отворилась легко. В комнате, обитой светло-зеленым шелком, с длинными портьерами на окнах и изящной мебелью, были два светильника. Бросился в глаза трехстворчатый шкаф, украшенный богатой резьбой, а также занавеси, скрывающие кровати. Похоже, это была чья-то спальня. Комната казалась безжизненной, но за занавесками кто-то прятался.
– А ну выходи! – рявкнул Айк грозно. – Выходи, я тебе говорю! Живо!
Занавески раздвинулись, и оттуда появился мужчина в бесформенном балахоне с бледным до синевы лицом. Я не поверил своим глазам. Передо мной стоял…
– Отец! – крикнул Рик.
Улыбка озарила мое лицо, а на глаза навернулись слезы. Мне хотелось прыгать от радости, но я не мог. Отец молчал. Он стоял неподвижно и смотрел то на меня, то на Рика, то на Айка. Все были потрясены. Занавески вновь зашевелились, и к нам вышел еще один человек. Лысый и толстый, он выглядел старше моего отца. Глаза у него были маленькие, а левую щеку украшал жуткий шрам. Этот шрам я уже видел, давным-давно во сне. Осознав, что мы не стражники, лысый бросился к двери, но Рик вовремя схватил его за горло. Человек попытался сопротивляться. Его короткие ноги бешено молотили воздух, а тело извивалось и корчилось, но у Рика была железная хватка. Через минуту толстяк оставил все попытки вырваться и обвис, глядя на моего брата со страхом и отчаянием. Рик медленно опустил его на пол, и в этот момент отец заговорил:
– Дарольд, Рик, Айк… Что, во имя Духов, вы здесь делаете?
– Мы пришли спасти тебя, – ответил я.
– Спасти? – отец выглядел ошарашенным. – Но как вы узнали?
– Эта длинная история, отец. Расскажем позже. Нам нужно уходить, времени очень мало!
Я повернулся и направился к двери, но остановился, заметив, что отец не двинулся с места. Он стоял и смотрел на меня грустными глазами.
– Я… я не могу, – выдавил он.
– Отец, о чем ты? Пошли скорее, – сказал Рик.
– Пойдемте с нами, пожалуйста, – взмолился Айк и схватил отца за рукав балахона. Но отец не двинулся с места.
– Нет, – твердо сказал он. – Я должен остаться.
– Почему ты так странно себя ведешь? – голос Рика дрогнул.
– Все слишком сложно, – произнес отец и опустил голову.
В это время толстяк, все еще находившийся в «дружеских» объятьях Рика, захрипел, жестами давая понять, что хочет говорить.
– Обещаешь не кричать? – сурово спросил Рик.
Незнакомец кивнул.
– Не беспокойся, – сказал Айк и упер острие меча в грудь толстяка. – Если пикнет, отправится к Духам!
Толстяк посмотрел на моего друга с ужасом и закивал еще сильнее. Брат убрал руку.
– Вы сыновья Брюна? – спросил толстяк сквозь кашель.
– Да. А тебе-то что? – ответил я.
Толстяк повернулся к отцу:
– Почему ты не сказал, что у тебя были еще сыновья? Я отдал всех, а ты привел только одного. Как ты мог?
– Ты что такое говоришь, гад? – вскипел я от ярости.
– Давай, расскажи им все, Брюн, – язвительно проворчал толстяк.
Сам того не осознавая, я взмахнул мечом.
– О нет, не надо! – толстяк съежился и закрыл руками лицо. – Я не злодей. Нет. Вернее, я самый настоящий злодей, но не по отношению к вам. Дайте сказать, и вы все поймете!
– Не слушай его, Дарольд! Он просто хочет выбраться отсюда живым. – Айк ткнул мужчину концом меча в грудь.
– Нет, нет, я не лгу!
– Дарольд, выслушай его, – медленно произнес отец.
Толстяк с трудом сглотнул:
– Меня зовут Рулио, я торговец из Нордении, такой же, как и ваш отец. Мы с ним вместе работали. И вместе влипли в ужасную историю. Однажды в Бонвиль приехали люди с юга, представители важного купца, Ориса Лександро, и предложили всем желающим сыграть в одну игру… на деньги.
– Чепуха! – возразил я. – Мой отец не игрок.
Отец промолчал.
– Да и я тоже не игрок, но вот в тот вечер мы сыграли.
– Бред! – прошептал Рик.
– К сожалению, не бред, а самая ужасная реальность. Сначала мы смотрели, как играют другие, потом попробовали сами. Нам сразу же повезло, мы выиграли очень большие деньги. Нам захотелось еще, и мы снова сыграли и снова выиграли, и так всю ночь, а потом в одночасье удача отвернулась от нас, и мы неожиданно задолжали очень значительную сумму. Мы попытались сбежать, но нас схватили.
– И сколько же вы задолжали? – спросил Рик.
– Двадцать золотых!
– Ничего себе!
– Это просто ужас.
– Вот-вот, самый настоящий ужас. Поскольку вернуть такой долг мы не могли, те люди предложили отработать сумму долга, причем отрабатывать должны были и мы, и наши дети. Предложение показалось нам разумным, и мы согласились. Только… уж извини, Брюн, – ваш отец солгал и обманул нас всех. Отправиться на работы должны были все наши сыновья, а Брюн привел только одного, Эйва. – Рулио взглянул на отца со слезами на глазах.
