— Конечно, вижу, — сказала она.
— Его тоже оставь в сумке. Там копия моего завещания. Если потеряешь, у адвоката тоже есть копия. Мое состояние переходит к тебе.
— Мне оно не нужно.
— Отлично, — сказал я. — Тогда отдай его детям. Или отложи для внуков. Пусти на благотворительность. Можешь поступать с ним как угодно. Когда почувствуешь себя в безопасности, свяжись с адвокатом. Его имя и номер на документе. Он — исполнитель завещания. Сообщи ему, что я умер. Объясни, как с тобой связаться. Проверка и официальное утверждение завещания о состоянии займет примерно год. Чтобы продержаться, у тебя будут деньги, которые лежат в носках.
— Ты еще не умер, Рэй.
— Я хочу, чтобы ты сложила свои вещи в эту сумку и ушла. Возьми такси. Поезжай в аэропорт. Сядь в самолет. Отправляйся в какое-нибудь хорошее место. Лети в Ванкувер. Или в Викторию. Вернись в Монреаль. Тебе там понравилось. Оставь страну. Поезжай в Европу. В Шотландию. В Италию. Отправляйся, куда захочешь. Куда тебе хотелось поехать.
Думаю, это было правильно — говорить с ней в таком тоне, отдавая команды и взяв решение на себя. Хотя допускаю, что она просто позволила мне почувствовать себя командиром, в качестве прощального подарка.
— Когда приедешь, — сказал я, — купи себе все, что нужно. Новый гардероб. Новый чемодан, чтобы сложить туда одежду. Через некоторое время пошли за своими детьми. Или сама поезжай к ним.
— Я не знаю, — сказала она.
— Я знаю, — ответил я. — Я хочу, чтобы ты это сделала, Анна. Вот что мне от тебя нужно, прямо сейчас. Я не хочу это обсуждать. Я просто хочу, чтобы ты это сделала.
— А как же Алан? — спросила она.
— Высокий будет здесь в полдень. Он позаботится об Алане.
— Он придет в ярость, — проговорила она.
— Меня это не волнует.
— А вдруг он не приедет?
— У нас есть ридер. Оставь его мне. Когда ты уйдешь, когда я закончу отчет, я нажму кнопку. Если он и после этого не появится, я разобью эту штуку. До него дойдет.
— Что они сделают с Аланом?
— Что они могут с ним сделать? — не понял я. — Похоронят. Кремируют. Все, как положено.
— А если они его используют?
— Как? — удивился я. — Для чего?
— Не знаю, — ответила она.
— Не думай об этом.
— Как я могу не думать? — горько вздохнула она.
Должен признаться, я был удивлен тем, что она не стала продолжать дискуссию и уступила мне.
Я почти закончил.
Мне хочется думать, что этот отчет послужит для пользы дела.
Сборы заняли у Анны примерно час. Она то и дело входила в комнату Алана, что наверняка было для нее ужасно. Я снова лег в кровать и начал писать последнюю часть моего отчета. Анна вошла в спальню. Она уже умылась и оделась, собрала вещи. Она была готова к отъезду. Она села на кровать рядом со мной.
— Я сейчас встану, — сказал я. — Я тебя провожу.
— В этом нет необходимости, — возразила Анна. — Я знаю дорогу.
Она положила руку мне на колено:
— Я буду скучать по тебе, Рэй. Знаешь что? Я столько лет прожила, скучая по тебе.
— Я тоже буду по тебе скучать, — ответил я.
— Спасибо, что говоришь это.
— Я говорю искренне.
— И спасибо за деньги. В носках и другие. Не знаю, что с ними делать. Ты очень щедрый.
— Кому еще мне их оставить?
— Нет. Мне следовало сказать это раньше. Я не хотела думать о твоей смерти.
— Тебе и не надо о ней думать, — сказал я.
— Теперь у меня развязаны руки, Рэй. И я боюсь.
— Я тоже, — отозвался я.
Но это была неправда.
— Ох, — сказала она. — А как же пилюля?
— Она тебе нужна?
— Нет, — покачала головой она.
— Тогда оставь ее здесь.
Анна встала.
— У меня никогда не было шанса, верно?
— Я так не считаю, — ответил я. — Я бы сказал, что тебе повезло. Ты заслуживала большего, и ты это получила. Ты прожила завидную жизнь, Анна.
— Да, — согласилась она. И улыбнулась: — Я хочу еще больше.
— Хорошо. Хорошо. Тогда иди.
— Я пойду, — сказала она и направилась к двери. — Я все время тебя теряю. Я рада, что не ошиблась в тебе. Не такой уж ты и засранец.
— Тебе виднее, — ответил я.
Я закончу, потом приму пилюлю.
Мы с Сарой на то последнее Рождество договорились не покупать друг другу подарков — ребенок был лучшим подарком для нас обоих, — но ни один из нас не собирался соблюдать договоренность. Когда я рождественским утром спустился по лестнице, то увидел на расстеленном покрывале прислоненную к стене гравюру Одюбона[16]с изображением белоголового орлана — большую, в резной рамке. (Должно быть, Сара вставала ночью, чтобы поставить туда гравюру.) Мой подарок для Сары лежал под елкой, завернутый в красочную бумагу. Я положил его туда накануне вечером, когда Сара легла спать. В полдень сочельника, в последнюю минуту, я съездил в Ганновер. Там в модном магазине я купил ей бледно-зеленый льняной сарафан. Мне нравился на ней этот оттенок зеленого, мне нравилось смотреть на нее в сарафанах, видеть ее открытые руки, шею, плечи и ноги. Мне хотелось напомнить ей о том, что она снова станет изящной и стройной, что после свирепой зимы снова наступит весна.
Я больше года прожил с Анной и клоном. Я жил. Я выполнил то, о чем меня просили. Я забыл, кем был прежде и кем мог стать. Мне пришлось вспомнить.
Вот мой отчет.
Благодарности
Мне хочется поблагодарить многих и от всей души. Более всего я признателен Энн Пэтти, первому редактору этой книги, а также Дугу Стюарту, моему агенту. Без этих двух чародеев книга не увидела бы свет. Я благодарен моим сыновьям, Бенджамину и Майклу Полански. Я задумывал и писал эту книгу, постоянно советуясь с ними. Также я благодарен Ричарду Флоресту, второму редактору книги, который ее спас. Спасибо Джуди Хоттенсен, Кристин Пауэрс, Кейти Финч из «Вайнштайн букс», Джейми Бинг и Фрэнсису Бикмору из «Кэнонгейт». Благодарю моего давнего друга Флипа Броуфи из «Стерлинг Лорд Литеристик», а также Марси Познера и Сета Фишмана из того же литературного агентства. Спасибо моему брату, композитору Ларри Полански, за установленную высокую планку. Элвину Хэнделмэну, моему родственнику и коллеге, за его поддержку и советы, и Дэвиду Делвою за то, что прочел рукопись. Существенная часть этой книги была написана в кафе «У Мелвина» в Олнвике, Нортумберленд, и в «Медной горе» в Эплтоне, Висконсин, и я благодарен владельцам и работникам этих учреждений за терпение и гостеприимство.
