Ты меня совсем не знаешь!
– Твоя правда, – произнесла я и прикрыла глаза. По какой-то неведомой причине, ориентироваться в пространстве без зрения мне стало гораздо проще – сгустки горячей враждебной магии я ощущала практически всем своим бесплотным телом. – Не знала. И недооценила.
– Дошло таки, – победно вздернула подбородок Ирга и вдруг резко рубанула рукой воздух наискось.
Тут же, по ее молчаливому повелению, во всех углах зала полыхнули красные огни, а затем с грозным шипением разом полетели в центр зала. Прямо в меня.
Я вздрогнула, но нерешительность прошла так же быстро, как и надежда. Мое тело будто растворилось в рваных кусках непроглядной густой тьмы, а в следующее мгновение черная мгла ринулась, точно живая, навстречу жарким всполохам. Мои губы сами собой растянулись в зловещей ухмылке, глаза обожгло злое пламя.
Подчиненная чужеродной воле, я выгнулась, а затем резко взмыла в воздух, подпитывая разрастающуюся вокруг себя тьму, которая, казалось, поглощала все, чего касалась. Те немногие всполохи, которым посчастливилось миновать прожорливую тьму, были безжалостно уничтожены быстрым взмахом моей кисти. А их участь тут же разделили их создатели, с отчаянным криком, один за другим, исчезающие в черной бездонной пасти неистовой ярости проснувшегося внутри меня демона.
Ирга отступила, с ужасом в глазах взирая на ритуальный зал, который в одночасье стал жертвенным. И я ее прекрасно понимала: это была сила совсем иного уровня. Не обычное равнодушное могущество и не алчное желание крови или души, а нечто куда сильнее. Неистовее, злее. Сметающая все на своем пути чудовищная жажда отмщения обрела долгожданную свободу.
Возможно, я бы даже пожалела ее. Не вынуди она меня стать бесчувственным демоном.
– Не может быть, – прохрипела она, дрожащими руками рассыпая вокруг себя мертвый пепел с солью. – Как же так вышло?
– И правда – как? – словно издеваясь, эхом отозвалась во мне тьма, подступив к намеченному Второй защитному барьеру вплотную. – Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я задавала себе этот вопрос по ту сторону луны.
– Так ты… ты и правда Мирабель? – все еще не желая верить в происходящее, спросила Ирга.
– Самой хотелось бы знать, – мой голос предательски дрогнул, а бездушный панцирь хладнокровной ненависти неожиданно дал трещину.
Всего на мгновение я вдруг снова ощутила то уютное тепло, к которому так стремилась вернуться и которое стало едва ли не единственной путеводной свечой во мраке бесконечного отчаяния Дартада.
Ирга, похоже, тоже ощутила эту перемену – ее голос смягчился, лицо посветлело.
– Ну, конечно же это ты, моя любимая внучка Мирабель, – Вторая решительно отбросила в сторону приготовленный войд и протянула ко мне руки. – О, моя милая, маленькая Мирабель! Как же тяжко тебе пришлось! Мне так жаль, что тебе довелось столько всего вытерпеть. Но теперь все будет хорошо, – Ирга бесстрашно вышла за пределы защитного барьера. – Подойди же ко мне, милая, и позволь мне все исправить, – мои ноги стали ватными, и я сделала непроизвольный шаг навстречу любимой бабушке. – И пускай все закончится. Здесь и сейчас.
Тихий свист за спиной я не услышала. Но ощутила, как тугой кокон тьмы вдруг подхватил мое бесплотное тело, мягко развернул и увел в полуобороте в сторону. Всего несколько дюймов и секунд отделяли меня от пронесшейся мимо смерти. С тихим злым шипением разрезав плотный мрак вокруг моего тела, объятый магией войд, от которого остро разило прахом и гнилью, понесся дальше. Чтобы угрожающе зависнуть у самого лица остолбеневшей Второй, разом позабывшей все защитные вязи и заклинания.
Но в ее глазах не было даже тени сожаления или раскаяния. Впрочем, как и в моих.
Вспыхнувшая всего на мгновение надежда угасла безвозвратно, оставив после себя в груди ужасающую выжженную воронку, из которой тут же безудержно полезла больше никем не сдерживаемая тьма.
– И что теперь, Мирабель? Собираешься убить меня? – голос Второй надломился. – Неужели осмелишься уничтожить свою родную любимую бабушку? А сумеешь ли? Силенок-то хватит, а, Мирабель?! – словно вознамерившись перед кончиной подергать беса за хвост, продолжала издеваться Ирга. – Смотри, не пожалей потом об этом.
– А ты жалела? – тихо спросила я. – Хотя бы раз. Отправив столько невинных душ в беспросветную пучину вечной агонии, ты хоть раз скорбела? Раскаивалась? Плакала? Ты хоть кого-нибудь, – я подняла глаза, – любила?
– Ишь как заговорила? – зло выплюнула Ирга, впившись в меня ненавистным взглядом. – О любви вдруг вспомнила? Так я тебе скажу, что такое любовь! Это когда отец ради могущества забивает твою мать на твоих глазах, а брат пытается принести тебя в жертву первому попавшемуся демону, предложившему сделку. Ты и понятия не имеешь, каково это – все время быть лишь инструментом в руках сильнейших! Каково это – постоянно бороться за свою свободу и честь, И продлевать свою поганую жизнь хотя бы еще на один день! Ты имела беззаботное счастливое детство только лишь потому, что я его тебе дала! И эта любовь, которую ты так превозносишь и лелеешь, была взращена на костях и крови твоих братьев и сестер, нравится тебе это или нет! Так что не тебе сейчас распинаться о милосердии и любви. И уж точно не тебе меня судить.
Я замерла, с ужасом ощущая, как потоки мерзкой правды смывают последние остатки наивной веры в человечность и добродетель.
– О таком тебе Темная Маркиза не успел рассказать? – хмыкнула Ирга и победно вздернула подбородок, насмешливо глядя на тонущую в алчной тьме внучку свысока.
– Она лишь сказала, кого на самом деле нужно бояться, – прошептала я, уткнувшись невидящим взглядом в мраморный пол.
Багровые прожилки в благородном камне, что некогда завораживали своим непостижимым рисунком, остро пахли кровью и прахом. А в ушах стояли едва слышные стоны последних минут сотен загубленных здесь жизней. Я оцепенела – насквозь пропитанный кровью и болью зловещий зал вдруг заговорил со мной криками безвременно ушедших жертв. Все мое тело пронзила дрожь отвращения, страха и… упоительного желания, от которого демоническое естество во мне замерло в каком-то омерзительно-сладком предвкушении.
Так вот, значит, что ощущают демоны, глядя на приносимых ведьмами беспомощных агнцев! Я содрогнулась от гадливого отвращения к самой себе.
– Напрасно ты не прислушалась, – прошипела Ирга и едва заметно взмахнула ладонью – зависший перед ее лицом войд послушно растворился в воздухе.
Готовая к любой неожиданности, я быстро вскинула кисти, но было поздно. Сила вместе с запястьями, которые обожгло зажимами плетей, так и осталась
