теперь у нас появились новые возможности, порядки и правила. И убиваться весь день на кухне я давным-давно разучилась.
Ровно в шесть во входной двери проворачивается ключ.
Маришка спрыгивает с высокого стула и несется в детскую комнату, чтобы переодеться в праздничное платье и прихватить открытку.
Я застываю в проеме кухни и завороженно наблюдаю, как дочь попадает в объятия любимого папы. Хочется верить, что, что бы ни происходило между нами с Наилем, он останется для дочери таким же — самым лучшим на свете.
— С днем рождения… — ласково произносит Мышка, вручая самодельную открытку.
Наиль благодарит и вслух зачитывает пожелание. Он уехал утром — пока все спали, поэтому ни у кого не было возможности поздравить его раньше, разве что кроме коллег. И, должно быть, Насти.
Наши взгляды встречаются. Я натянуто улыбаюсь и взмахиваю рукой. Чуточку сожалею, что больше не испытываю желания подойти и обнять, а быть может, и повиснуть на шее.
Нет, мы правда стараемся вести себя, как и прежде. Больше времени проводим вместе, гуляем с Маришкой. Но накопленное напряжение так и грозит сорваться в любой неподходящий момент и переломать всё, что мы успели построить за десять лет совместной жизни.
Доставка еды приезжает вовремя. Блюда вкусные и горячие. Я раскладываю по тарелкам мясо, гарнир, закуски и салаты. Зажигаю свечи, сервирую стол.
— Иль, а что тебе подарили подчиненные? — интересуется Галина Сергеевна.
Наиль отвечает, а я не могу не задаваться вопросом, что же подарила она? Сколько в этот раз корпела над выбором подарка? Угодила или нет?
— А праздновать будете?
— Да, конечно. Сегодня я с семьей, а на завтра забронировал базу отдыха. Планируется активное времяпровождение.
— И Полина будет?
Я раскладываю салфетки и стискиваю зубы. Чуть завожусь, хотя точно знаю, что Галина Сергеевна не желает мне ничего плохого. Просто в данный момент лезет туда, куда не стоило бы. Мы ведь не маленькие. Сами разберемся. Возможно…
— Полина, ты будешь? — спрашивает Наиль.
Я смотрю строго и хмуро, а муж, наоборот, слегка улыбается, дёрнув уголками губ.
На секунду даже кажется, что он хотел бы провести дополнительное время вместе, но зачем, если мы пробуем, пробуем — и никак не клеится?
— Я не имею никакого отношения к твоему коллективу.
— Ты имеешь отношение ко мне, — давит ответом.
Свекровь воодушевляется и предлагает посидеть с Мышкой, а я не могу не злиться на то, что договоренности проходят без моего согласия.
— Я пас — у меня на завтра важные планы. Тему закрыли, ладно?
Поставив в центр стола утку с яблоками, снимаю фартук и распускаю волосы.
Сев по правую сторону от Наиля, чувствую его руку на своем колене. Если так нужно, чтобы разыграть видимость счастливой семейной пары, то я вполне готова.
Отвечаю тем же. Прижимаюсь теснее. Внизу живота сладко вспыхивают отголоски последнего оргазма.
Переключаюсь, тянусь к вину. Предлагаю дочери озвучить заранее приготовленный тост.
Вечер проходит хорошо. В целом его можно назвать семейным и теплым. Мышка первой расправляется с ужином и начинает нас развлекать, давая концерты и показывая танцы. Больше всего на свете наша дочь обожает внимание и похвалу.
Громко хлопаю, осекаюсь.
Вижу, как разрывается телефон моего мужа. Он стоит на беззвучном режиме, но постоянно вспыхивает то звонками, то сообщениями. Наверное, не такими важными и нужными, раз Наиль сбрасывает и даже не читает.
Дочь с удовольствием выступает на бис.
Танцует, поет и разыгрывает сценки. Переключает весь интерес отца на себя. Я каплю завидую, потому что у меня так больше не получается.
Устав, Маришка предлагает достать из холодильника приготовленный торт, не забыв при этом похвалиться перед Наилем, что мы старались, чтобы порадовать именно его.
Поймав взгляд мужа, отвожу свой.
Я бросаю салфетку на стул и направляюсь на кухню. Вариант, что Наиль польщён, отметаю. Удивлен — да. Я давно перестала хотеть радовать его, поэтому, должно быть, и правда непривычно.
Вставив в центр торта свечки, зажигаем их. Наиль поднимается из-за стола и походит к барной стойке. Сунув руки в карманы, о чем-то крепко задумывается. На счёт три набирает в лёгкие максимум воздуха и одним махом тушит свечи.
Именно так и проходили все наши праздники. Этот другой. Он отличается. И как будто бы не вписывается в новые реалии.
— А что ты загадал, пап?
Наиль подмигивает дочери.
— Если озвучу, то желание не сбудется.
— Точно. Тогда никому не говори, и даже маме.
Улыбнувшись, достаю нож и разрезаю бисквит на ровные кусочки. Прошу Мышку найти в шкафу десертные тарелки и ложки.
Твой папа, малыш, многое перестал мне рассказывать. Как и я ему.
Торт сухой и не успел как следует пропитаться и насытиться. Чуточку поплыл и скривился. Надеюсь, что хотя бы вкусный.
— Чур, мне кусок с малиной, — подставляет тарелку Мышка.
Я поднимаю глаза, смотрю на мужа. Хочу поинтересоваться: ему побольше или поменьше, но осекаюсь и застываю.
Наиль разглядывает горящий экран. Поджимает губы. На лице при этом проносится масса эмоций. Теплых, загадочных. Разных.
Сердце часто-часто колотится. Почти вылетает.
Внутри меня со всей дури вопит интуиция, хотя и не просила. Я откуда-то точно знаю, что звонит Настя.
Муж отрешенно поглаживает дочь по макушке, находит меня взглядом. Смотрит внимательно и цепко. Проверяет, догадываюсь ли?
— Я отойду ненадолго, — спокойно предупреждает.
Телефон в его руке продолжает разрываться и вибрировать. Раздражать настойчивостью и нетерпимостью.
— Конечно…
Я равнодушно пожимаю плечами, отворачиваюсь. Всем своим видом показываю, что мне абсолютно плевать.
Глава 61
Разливая по чашкам кипяток, слегка ошпариваюсь.
На балкон часто не смотрю, но боковым зрением улавливаю, что разговор окончен, и длился он совсем недолго.
Следующие пять минут Наиль просто стоит, упираясь локтями в оконную раму и наблюдая за вечерним городом.
