все как-то странно. И магия… другая.
Жалкое оправдание, но он, похоже, купился. Во всяком случае, сейчас. Если скажу Рейзу правду, то он, боюсь, перестанет мне доверять. Откажется следовать за мной, и мы оба погибнем в волшебном мире. А если Госсамер будет продолжать в том же духе, у меня не получится долго держать в секрете своего непрошеного гостя.
Однако я упряма.
Так что я упрямо сжимаю кулаки и не обращаю внимания на фейри, пока моя одежда сохнет на солнце.
Потом я упрямо иду вместе с Рейзом километр за километром по узкой избитой тропе, тянущейся через переменчивый ландшафт мира фейри.
И упрямо отмахиваюсь от его заботы.
И еще упрямо раз за разом повторяю себе, что однажды снова увижу сестру. Чего бы это ни стоило.
Поначалу лес кажется бесконечным. Моя свежевысохшая одежда совсем не кажется чистой. Она жесткая, морщит в подмышках и неудобно путается в ногах. Впрочем, недолго: вскоре повисает туман, и вещи становятся сырыми и холодными. Снова.
Вот оно. Вот как я представляла себе Неблагой Двор: призрачный лес из шепотом шелестящих над головой, наполовину погруженных в плотный туман осиноподобных деревьев с бледной корой и серебристыми листьями. Что-то в этом месте не так, но я не могу понять, что. Может, дело в запахах, в магии, сочащейся из деревьев, тумана и почвы, свежей и пряной, как сосновая смола. А может, дело в том, что кожу покалывает, как будто за мной следят.
И тут что-то мигает в поле зрения. Да, за мной точно следят.
Я ахаю и разворачиваюсь с вытянутыми вперед ладонями. Все открывшиеся на стволе дерева глаза — жуткие, почти человеческие — мгновенно закрываются.
— Что? — Рейз тоже оборачивается, одним движением доставая нож. — Что там?
Я останавливаюсь и стараюсь дышать медленнее.
Он не опускает нож.
Я снова всматриваюсь, но не вижу ничего, кроме медленных завихрений тумана. Потом нерешительно отвожу взгляд от дерева, которое на меня смотрело:
— Деревья. Они… следят за нами.
Рейз, слегка расслабившись, выдыхает:
— Ну… — Несмотря на старания, голос его еще слегка дрожит. — Я в целом не могу предъявлять им претензии.
Мы останавливаемся, ждем, когда наступит тишина. Прислушиваемся — вдруг за нами наблюдает кто-то еще.
— Сили, — говорит Рейз, поворачивая нож в руке. — А ты… Ох, я не знаю, как это сказать.
Он что, решил сейчас смущаться? Каждая впустую потерянная секунда может стоить нам жизни. Я не могу сдержать раздражения:
— Да говори ты уже!
Он неловко переступает с ноги на ногу:
— Ты чувствительна к железу?
Я вздрагиваю, отгоняя детские воспоминания о том, как меня дразнили, бегая за мной по берегу реки с кусками железа, пока я не падала без сил.
— У меня от него сыпь, — отвечаю я, нащупывая голос.
— Тогда будь аккуратнее. — Рейз плавно вскидывает нож и протягивает его мне рукоятью вперед.
— Зачем?
Он недоуменно разводит руками:
— Бери. Может пригодиться для самозащиты.
Я отталкиваю нож, что-то глубоко внутри кипит, возмущаясь и смущаясь, что он вообще посмел такое предложить.
— У меня есть магия.
— Мы на территории Неблагого Двора, Исилия. Тебе нужно железо.
— А тебе? — Я скрещиваю руки и упрямо выпячиваю подбородок.
Рейз вздыхает, сует мне в руку этот несчастный нож и что-то ищет на другом боку:
— У меня есть второй. Как насчет «Спасибо, Рейз. Я знаю, что ты хочешь меня защитить, Рейз. Я так рада, что ты идешь со мной через этот кошмарный лес, Рейз»?
Я обхватываю рукоять кинжала. Она прохладная, обтянута гладкой кожей и увесистая, хоть и небольшая. Я пробую, как непривычная тяжесть ложится в руку, смотрю на тусклый блеск железа.
Он какой-то… знакомый.
— Это же тот нож, который ты приставлял к моему горлу, да?
Я не жду ответа; мы оба знаем, что это он. Рейз ошарашенно хлопает глазами, когда я обхожу его и иду впереди, выставив клинок как предупреждение всем волшебным существам, которые могут нам встретиться.
Глава 35
В землях Неблагого Двора ночь не наступает. Она пьяно шатается туда-сюда, цепляясь потемневшими пальцами за синее небо. Отчаянно и голодно.
Вот оно голубое, подернутое белыми пушистыми облачками.
Вот вдруг чернильно-черное, усыпанное бриллиантами звезд.
В первый раз мы замираем в ужасе, задрав головы вверх, к небу, спрятанному за серебристой листвой, а потом это повторяется снова и снова. Здесь не бывает розовых полос заката или прохладных сумерек цвета индиго, как в лесах Благого Двора. Здесь небо мерцает, как внезапно гаснущая свеча. Здесь день и ночь как будто бьются за власть.
Наконец ночь побеждает. Над деревьями расстилается ровный безлунный покров, и нас поглощают синие тени.
Мы все идем, решив пройти как можно больше, прежде чем свалимся без сил. Спать в волшебном лесу нам обоим не хочется.
Если днем здесь просто неуютно, то ночью страх пробирает до костей. С высоты за нами наблюдают светящиеся глаза деревьев. Молча и пристально они следят за нашим перемещением. Туман тускло мерцает, подсвечивая дорогу, но я все равно вызываю шар пламени, чтобы использовать его как фонарь. Скрываться нет смысла. Лес и так знает, что мы здесь. И фейри наверняка в курсе.
Рейз придвигается ко мне так близко, что мы соприкасаемся плечами. Пламя в моей руке отбрасывает на его лицо призрачные тени, подчеркивая круги под глазами. Они не идут к его дружелюбному мальчишескому лицу.
В ветвях раздаются странные звуки — то ли уханье совы, то ли тявканье лисы. Они носятся вокруг нас, и я
