счастлив!
— Захар, как же я рада.
— Я тоже, Мари, я тоже очень рад.
— Гордейка, а ты рад? Малыш?
Но Гордей в ответ ничего не сказал, только снова обнял меня крепко, выражая свои чувства.
— Сынок, я теперь всегда буду рядом. Я же обещал, помнишь? Сейчас одно дело завершу, и мы уедем. Хочешь?
Малыш кивнул, а я улыбнулся ему в ответ.
— Уедем с тобой подальше, к морю. Да? Хочешь жить там, где море?
Он пожал плечами и снова обнял меня.
— Гордеюшке все равно где, главное, чтобы ты был рядом, — произнесла Мари, а я правой рукой прижал ее к себе.
— Буду, всегда буду.
Мы долго еще обнимались в гостиной. Я потерял счет времени, пока не понял, что ребенок уснул на моем плече. Рука затекла, пока мы сидели на диване, и Гордей прижимался ко мне. Он держался обеими руками словно боялся, что я снова исчезну. И я давал ему время привыкнуть ко мне, давал понять, что я рядом, и никуда не собираюсь уходить. А спустя время понял, что малыш полностью расслабился и засопел.
— Отнесешь в кроватку?
— Нет, — покачал головой, — я отнесу его в нашу с Юлькой кровать.
— Конечно. Там всегда чисто.
Кивнул и медленно пошел к лестнице, но у первой ступеньки обернулся.
— Спасибо тебе, Мари. За все.
И поднялся на второй этаж. Тихо открыл двери, отбросил покрывало с кровати и уложил сына с той стороны, где любила спать Юлька.
И вот тут меня накрыло. Адской болью душу пронзило. Хотелось заорать, чтобы хоть немного выплеснуть боль, хотелось что-то разбить, разорвать, сломать, но я держался. Ради сына, ради всех родных. Только бы не напугать их, не предать, не обмануть.
Бросил взгляд на фото жены, и прикрыв глаза крепко сжал челюсть.
Говорят, мужчины не плачут?
Полная херня это. Не плачет тот, кто не чувствует ничего.
Позже взял себя в руки.
Сейчас не время сопли наматывать на кулак. Мне нужно встретиться с Шахом и Гришей.
Убедившись, что сын все еще спит, тихо поднялся с кровати и пошел принимать душ. Мне нужно быть собранным, мне нужен холодный разум.
Сейчас важно понять, как действовать дальше, чтобы не спугнуть ублюдка, и в то же время не разозлить. Хотя, я уверен, он уже в курсе, что я на свободе. А может и нет.
Оказывается, пока я наслаждался обществом сына, брат с другом уже пожаловали домой. Они сидели в гостиной и о чем-то переговаривались, когда я спустился по лестнице.
— Брат, — Гриша тут же подошел обнял меня, а я ладонью похлопал ему по спине, — рад что ты дома.
Следом подошел Шах.
— С возвращением, друг.
— Спасибо, ребят.
— Почему не сказал? Я бы встретил тебя, — возмутился брат, а я отмахнулся.
— Не маленький, доехал.
Ребята знали, что меня отпускают, но, когда именно, я не говорил. Боялся спугнуть удачу. Сейчас она мне нужна как никогда. Мне нужно было выйти на свободу, и наконец-то я здесь. Я не просто дома, я могу начать свою месть.
— С Викторией встречался уже? — Гриша знал, какая между мной и тещей связь, и всегда переживал за женщину и ее здоровье. И я был очень благодарен ему за это.
— Нет еще. С сыном был, и не думал, что вы сейчас приедете.
— Мы не могли не приехать, друг.
— Шах, ты привез всю информацию?
— Ты бы хоть немного отдохнул…
— Некогда отдыхать! — рявкнул я, и устало сжал переносицу. — Я хочу возмездия. Этот пидор будет землю жрать! И плевать мне на его чувства.
— Какие первые твои действия?
— Сперва я поеду на квартиру, где раньше жила Юлька с мамой. Я хочу все осмотреть, понять вдруг что упустили. Пора уже узнать, чего хочет этот ублюдок. О какой сумме идет речь, почему они так вцепились в деньги.
— Я знаешь, что, брат, не пойму, — задумчиво произнес Гриша, а я достал пачку сигарет, — какого хера Градов с нами так поступил. У него же бабла было немерено, преуспевающий бизнес. Неужели мало?
Я ухмыльнулся, одарив мужиков циничным взглядом:
— Надеюсь, он уже горит в аду.
— Когда будем ловить урода?
— Завтра.
— Не рано? Мы же не успеем ничего приготовить.
— Найди гараж, или ангар, неважно. Дальше я расскажу, что будем делать.
— Ты на квартиру прямо сейчас поедешь? — уточнил Шах, на что я кивнул.
— Нет смысла оттягивать сие событие. Он и так слишком долго ходит по земле. Он забрал у меня практически все, и до сих пор за это не наказан. А за его убийство я уже отсидел.
— Захар, — услышал позади грустный голос Виктории.
Резко развернулся, и отбросив сигарету, прошел к женщине.
За нее я тоже должен отомстить.
— Виктория Николаевна, — встал перед ней на колени, взял в руки ее руки и уткнулся в них лбом. Чувствовал себя виноватым пред тещей.
— Сынок, ты вернулся, — произнесла она дрожащим голосом, а я, подняв голову, посмотрел на нее взглядом побитой собаки.
— Я вернулся чтобы отомстить. Гриньковский ответит за вас всех.
— Захар…
— Я не отпущу его живым. А вы, прошу не сидите взаперти, к тому же Гордею не хватает вас.
— Где он сейчас?
— Спит, в нашей с Юлькой комнате.
— Хорошо. Попрошу ребят помочь мне подняться.
— Мы должны продолжать жить ради Гордея. А Юлька… мы никогда ее не забудем.
— Жаль, что второй раз чуда ждать не стоит.
— Слушай, Захар, может мы Гринича заживо сожжем. Как тебе идея? — предложил Шах, а я кивнул и поднялся.
— Может и сожжем. Мам Вик, мне нужны ключи от вашей квартиры. Хочу все осмотреть там.
— Возьми в моей комнате, в шкатулке на столе.
Я кивнул, и поцеловав ее в макушку, пошел за ключами.
Обязательно найду опытного специалиста, который поможет Виктории встать на ноги. Молодая красивая женщина не должна провести свою жизнь в инвалидном кресле. Тем более у нее есть Руслан, которого она снова оттолкнула. Но сейчас я тещу понимал, эти годы ей было не до личной жизни. Но жизнь продолжается, и нельзя ставить на себе крест. Ей нельзя.
Забрав ключи, я перед отъездом забежал к сыну. Возле него уже сидела Виктория. Гордей проснулся, и бабушка ему что-то рассказывала. Ребенок был увлечен, я присел рядом с ним, поцеловал макушку, и понаблюдав еще пару минут, вышел из комнаты.
Сегодня я наконец-то буду ночевать со своим сыном.
К дому, где когда-то жила моя девочка я подъехал, когда на улице совсем потемнело.
Подняться в квартиру я смог не сразу.
Черт! Где-то я это уже
