из антимира, захватив всех этих людей, организовано ехала кого-то поминать. Во что же Алекс впутался на этот раз? Скорее всего его мать подвернулась случайно. На очередном повороте я выпустил небольшую волну, и микроавтобус начало заносить влево. Перепрыгнув через сидение, я открыл дверь и вывалился наружу. Тем временем автобус восстановил свое движение и скрылся за поворотом. Я послал сигнал всем патрулям, направив их на перехват, а сам бросился к дому Алекса.
Алекс стоял у квартиры и беспомощно озирался по сторонам.
— Живой! — закричал я, бросаясь к нему. — Алекс! — глаза мои встретились с холодным взглядом молодого человека.
— Я не Алекс, — произнес он без всяких эмоций. — Я игорис! Пора и тебе, Люций, избавиться от побочной личности и вырваться на свободу.
— Что? — удивленно произнес я.
— Я помогу тебе.
Глаза Алекса налились краской, и он бросился на меня, обнажая ровные белые зубы.
— Нет! — закричал я и бросился прочь. Я слетел по лестничной клетке, но Алекс погнался за мной. Я выбежал на улицу и расправил крылья. Но и этот оживший мертвец умел летать. В воздухе он был сильнее и быстрее меня. Черная тень пронеслась над моей головой и больно резанула чем-то по лицу. Я обрушил мощный пресс, но Алекс успел отскочить в сторону. Где-то я уже видел эту тень. И тут я вспомнил. Та самая тень с рюкзаком за спиной, что бежала по крыше моего дома в ночь после дня, когда я в последний раз говорил с Алексом и обнаружил, что он покидает дом по ночам. И еще раньше. То загадочное светило, что преследовало меня, когда Луис Шеро забрал Лилит. Проклятое космическое тело смотрело на меня точно так же, как сейчас смотрит Алекс. Или Игорис?
Наконец Алекс зажал меня в углу между двумя карнизами. Он уже начал тянуться к моей шее, но в самый последний момент просто исчез. Кажется, я лишь каким-то чудом сумел избежать смерти. Алекс является воплощением Игориса, как я воплощением Люция Аврелия Комода. После загадочной смерти Алекса Игорис оказался полностью свободен. Видимо, то же самое хотели проделать и со мной. Но куда он исчез?
Я вернулся в резиденцию и рассказал о своих злоключениях. Автобус задержали, но наездники успели смыться. Что же, поминки мы им точно сорвали.
— Так все! — сказал великий магистр. — По городу шляется оживший мертвец, а вселенцы бродят тут организованными группами. Я возвращаю боевых монахов. Сейчас их место в Карабалам-Сити!
Два удара, две цели
Я сидел в архиве и пытался разобраться с историей чумы. Если не считать ту легенду о великанах о коробе света, то первая эпидемия произошла на самой заре Констанции, через несколько лет после разделения Ромии. И вот что странно. Чума разошлась по всему миру и унесла с собой жизни 90 миллионов человек, но на тот момент на планете жило всего 25 миллионов.
— Может они посчитали вместе с великанами? — предположил Гвидо.
— Возможно, — ответил я. — Чума убивает именно великанов. По сути, это она изменила их ДНК так, что они выродились в нас. Оорто осознанно создали чуму, чтобы изменить генофонд гигантов и сделать их слабее.
— Но зачем?
— Не знаю. Может, на случай возможной экспансии.
Я задумался.
— Меня вообще смущает наша шкала демографии, — сказал я. — Смотри. Сейчас нас около пяти миллиардов, планета считается перенаселенной. После последней войны Ингри нас было два с половиной, за сто лет до этого чуть больше миллиарда. На момент создания ордена всего шесть сот миллионов. В твое время 100 миллионов, а за 200 лет до тебя, когда и была эта чума, всего 25. Но 90 погибло. То есть примерно раз в 100 лет население увеличивается в два раза. Но если мы будем придерживаться этой формулы, то получается, что первые 200 лет после катастрофы вообще никого не было, а потом людей просто откуда-то завезли.
— Я жил через четыреста лет после катастрофы, — заметил Гвидо. — У меня не складывалось впечатление, что люди здесь недавно.
— Да я понимаю, — ответил я. — Сувар сам застал катастрофу, если бы что-то такое было, он бы рассказал. Просто, на основе анализа данных наших социологов, складывается такое мнение. Они откуда вообще эти данные брали?
— Фантомное время, — прошептал Гвидо.
— Что?
— Мои придворные историки создали такой термин. Мы считали, что некоторые события, не красящие человечество, следует вычеркивать из истории за ненадобностью, потому что ничему хорошему они не научат.
— То есть катастрофа могла произойти еще раньше? — удивился я.
— Наоборот, — ответил князь. — События фантомного периода раскидывали по хронологии, чтобы никто не мог догадаться об их связи, но мы это так и не применили. Хотя, после моего исчезновения, возможно.
Тут я вспомнил о Трое, о которой Гвидо, живя в своем времени, просто ничего не знал, потому что она была разрушена уже после его исчезновения. Но мы то считаем, что она погибла задолго до катастрофы. А потом оказалось, что красивой историей про Трою просто прикрыли бесславное падение Лютеранской империи. Если историки прошлого где-то пририсовали 200 лет фантомного времени, то это все объясняет. Естественно, после катастрофы население планеты вышло почти в ноль. А потом оно понемногу расплодилось. А так, получается, словно всех завезли откуда-то.
Я поднялся на колокольню, которая теперь работала на эфирном генераторе. Обнаруженная мною две недели назад комета вошла в поле видимости, и очень скоро должна была столкнуться с нами.
— Комета, о которой говорил Раин! — прошептал Гарри. — Она упадет прямо на Гнипахеллир.
— Когда? — спросил великий магистр.
— Через двенадцать часов.
Только сейчас я осознал, что нам конец. Эвакуировать всех мы не успеем, да и некуда. Скорее всего пострадает весь континент, а дни Авалона так и так сочтены. Сила отката кометы просто добьет его. Чуть позже, но добьет. Кто-то пострадает меньше и сможет начать все сначала, но наша цивилизация обречена. А я так и не успел сыграть свадьбу с Лилит. Хотя какой смысл? Чтобы умереть в один день?
— Если бы не помехи в атмосферном электричестве, можно было бы попробовать отвести удар от нашей планеты! — посетовал пультовик.
— Мы же теперь работаем на эфире! — заметил я. — В Нубийской пирамиде было что-то похожее на пушку. Может быть как раз для этого?
— Сбейте эту дрянь! — приказал великий магистр.
Всемастер молча оделся и спустился на улицу. Куда он пошел, мы не знали. После того, как Лана начала пугать всех концом времен и сулить спасение в другом мире, Аарон стал каким-то напряженным. Оно и не мудрено. Сложно осознавать, что теряешь власть над человеческими
