Я подняла глаза; стрелки сошлись и замерли у цифры «двенадцать». И в тот же миг я почти ослепла, потому что вторым зрением увидела, как зал наполнили вспышки, дуги и завихрения!
Сила захватила меня бурным потоком, но я не пыталась сопротивляться — напротив, я стремилась раствориться в ней. Стать с ней одним целым, чтобы обуздать, направить и подчинить своей воле. Управлять ей. Настраивать с той же легкостью, что и часовой механизм.
— Замок ожил! — крикнула я и пошатнулась от невыносимой боли в голове. Со стоном прижала ладони к глазам и тут же их отняла.
— Гаспар, Рутард! Скорее! Поднимите Августа! Снимите с него сюртук и рубашку… а потом… — я дрожащей рукой показало на кресло возле часов с вырезанными черепами на спинке. — Посадите его туда.
— В пыточное кресло? — недоверчиво уточнил Гаспар.
— Оно предназначено совсем для другого. Скорее! Закрепите руки Августа. Там есть ремни. Сейчас… ему будет больно. Но иначе нельзя! Ему нужно сердце.
— Уж куда больнее… Ты точно знаешь, что делаешь?
— Нет!
Мой отрицательный ответ странным образом убедил их. Госпожа Шварц помогла раздеть сына до пояса, но прикрыла страшную рану в груди лоскутом ткани. Торопясь и мешая друг другу, мужчины перенесли Августа в кресло и усадили его. Его голова безвольно упала набок; больше Август не приходил в сознание, но его грудь едва заметно опускалась и поднималась, а кровь в жилах продолжала двигаться силой моего дара.
Я опустилась перед ним на колени и положила ладони на его ледяные руки.
— Прости, — сказала я, хотя он не мог меня слышать. — Сейчас тебе будет больно.
Я дернула рычаг; по телу полковника прошла короткая судорога. Я прикусила щеку, зная, что из спинки и ручек кресла в этот момент выскочили острые шипы дюймовой длины и пронзили его тело: спину, шею и предплечья. По выточенным в кресле желобам потекли струйки крови, но тут же иссякли.
Одновременно с этим на металлических деталях кресла затрещали искры, а потоки силы в зале засияли на полную мощь.
— Ты хочешь окончательно убить его? — прошипела за моей спиной госпожа Шварц.
— Он не умрет!
Я встала, закрыла глаза и полностью ушла из реального мира. Теперь вокруг меня не было ничего; ни стен зала, ни взволнованных людей, ни гигантских часов… Лишь потоки силы, бушующие, подобно урагану.
Передо мной стояла непростая задача: обуздать этот хаос, подчинить его своей воле, распутать переплетение магнетических линий и сплести их с жизненными силами человека, чье тело горело передо мной огненным силуэтом.
Нет, я не должна видеть в нем человека, которого люблю и за которого готова отдать жизнь. Теперь он механизм; сломанный, раздавленный, с выдранной сердцевиной, которую я должна заменить — и он станет частью замка, частью другого механизма, и оживет, как шестеренка, которую встраивают в передачу!
В голове у меня бухало и гудело, кровь лилась из носа, я чувствовала ее горячие струйки, но мое тело словно исчезло, стало невесомым, растворилось в бушующем океане.
Я распоряжалась его течениями; нет, я чинила невероятно сложный и капризный механизм! Сплетала, налаживала, подгоняла!
И мало-помалу хаос уступил. В нем появилась гармония; вибрация стала упорядоченной, одна волна энергии сменяла другую плавно и равномерно. Линии выстроились правильным узором. Пульсировали, набухали и опадали в ровном ритме, так похожем на тот, в котором бьется человеческое сердце.
Я медленно выходила из транса; удалялась, отстранялась, выпутывалась. Больше мое участие не требовалось; теперь все работало само собой. Замок ожил и выполнял свое предназначение. Он стал сердцем; гигантским, грандиозным, которое билось не в теле человека, а вокруг него.
Шум в ушах стих; призрачные образы потухли, а потом все потемнело и я упала на пол навзничь, теряя сознание.
Глава 24 Человек без сердца
…Побыть в блаженном небытии удалось недолго. Сначала спину кольнул холод, потом голова мотнулась от легкого похлопывания по щеке, и голос госпожи Шварц скорбно прокаркал прямо в ухо:
— Она тоже отдала богу душу?
— Нет… — прошептала я сухими губами. — Я тут. Август? Он… жив?
Меня поддержали за спину, я поднялась и тут же ринулась вперед и уперлась ладонями в колени Августа.
Лихорадочно коснулась его рук и впилась взглядом в его лицо.
Август дышал. Грудь поднималась неровными, но сильными толчками. По лицу пробегала судорога. Его веки затрепетали, он скрипнул зубами и попытался что-то сказать.
— Полковник так и будет сидеть пришпиленным к креслу как жук на иголках? — мрачно осведомился Вундерлих.
Август рванулся. Жилы на руках напряглись, затрещали крепления, но кожаные ремни держали запястья крепко.
Я принялась расстегивать замки.
— Что ты сделала? — произнес Август хрипло и едва слышно.
— Оживила тебя, — ответила я, не поднимая головы.
— Моя грудь… я не слышу своего сердца. Оно не бьется.
— Твое сердце не в груди. Оно… вокруг тебя. Теперь замок Морунген и есть твое сердце.
Утомленный усилием, он опять откинулся назад; его затылок глухо стукнулся об изголовье.
— Сейчас. Подожди…
Моя рука на секунду зависла над рычагом; прежде чем сдвинуть его с места и убрать иглы, я глянула на часы.
Бой прекратился, но маятник качался, стрелки замерли на цифре «двенадцать», и по ним время от времени пробегали голубоватые искры.
Я опустила рычаг, и Август заскрипел зубами от боли, когда шипы выскочили из его спины и шеи. Он наклонился вперед и упал на меня. Я обхватила его тяжелое тело обеими руками и прижала к себе, не давая соскользнуть с кресла. Генерал и Гаспар поддержали его за плечи.
— Отнесите его в комнату, — я с трудом встала на ноги. — Уложите в постель, смойте кровь. Он в безопасности… пока.
— А что делать с дырой в его груди? — поинтересовался генерал, поморщившись.
— Наложим повязку.
— А потом? Как он будет жить дальше?
— Я не знаю! — крикнула я. — Ясно одно: теперь он часть замка. Он не может покинуть его. Пока работает этот механизм, пока движутся его энергетические потоки, Август будет жить.
— Барышня, вам тоже нужна помощь, — забеспокоилась Луция, которая невесть откуда появилась у меня за спиной. — Видели бы вы себя! У вас все лицо в крови. Вы белая, как мукомол, а под глазами сине.
— Ты действительно спасла его! — с восторгом и ужасом сказал Гаспар. — Ты оживила замок. Ты узнала его предназначение!
— Но я не представляю, что делать дальше!
В коридоре послышались шаги, и в зал торопливо вошли люди.
