Но я не поддамся. И вообще не дамся.
– Знаешь что, – решительно сказала я, откидывая одеяло и поднимаясь, – уже поздно, а я хочу спать. Картошка почищена, в доме чисто, а разбивать огород я пока передумала. Так что можешь считать свой тягостный долг выполненным.
– Кто сказал, что он тягостный?
Тайбери наклонил голову, оглядывая меня и мою длинную, до пят, просторную и скромную сорочку очень… повелительским взглядом.
– Ты хочешь остаться? – неожиданно севшим голосом спросила я.
– Ну-у… – протянул Тайбери. – Не то чтобы очень, но если меня начать страстно уговаривать…
Я чуть не закашлялась от такой наглости.
– А пинком в окно?
– Это теперь у тебя такие повелительские замашки? – поднял бровь Тайбери. – А если отшлёпаю?
– А если я тебя… – я запнулась. «Запру в дядиной лаборатории на алтаре и надругаюсь» как-то слишком уж зловеще звучало. – А если это я буду приходить к тебе по ночам? И буду поливать твои кактусы всю оставшуюся жизнь, пугая твоих правнуков?
– Страшная угроза, – покачал головой Тайбери, шагнув от подоконника ко мне и не отрывая взгляда от моей сорочки. – Увы, неосуществимая.
– Это почему же?
– Потому что ты боишься.
Я открыла рот. Я? Боюсь? Своих родных кактусов?! С чего бы это?
– Ты мне доверяла целиком и полностью, когда я был твоим повелителем, – напомнил Тайбери. – Потому что нас объединял контракт. Ты никуда не могла уйти, но и я не мог от тебя деться. А теперь могу.
– Чтобы куда-нибудь деться, ты должен сначала раздеться! – вырвалось у меня. Брови Тайбери взлетели вверх, и я почувствовала, как начинают гореть уши. – То есть…
Тайбери хмыкнул.
– Я понял.
Ещё один шаг ко мне. Я застыла. Я была хозяйкой в своём доме, я могла приказать ему уйти в любой момент, но…
– Ты боишься, – утвердительно произнёс Тайбери. – Самым трусливым образом. И даже не того, что я могу уйти.
– Вот ещё! – фыркнула я. – Других таких десяток найду!
– И найдёшь ведь. – Тайбери неожиданно усмехнулся. – Таких, как я, в природе нет, но в то, что ты залечишь своё разбитое сердце и найдёшь своё счастье, несмотря ни на какую истинную любовь, я верю целиком и полностью. Моя бывшая шейра слишком упряма и слишком себя ценит, чтобы поступать иначе.
Я невольно приосанилась. Тут он не ошибался.
Голос Тайбери стал мягче:
– Ты боишься не этого. Ты боишься, потому что знаешь: ты-то всё это время испытывала чувства ко мне, к настоящему мне, а я ценил и баловал шейру Дану. Её я знаю и люблю, думаешь ты. А вот Деанару – нет. И неизвестно, полюблю ли. Ведь именно эта мысль тебя преследует, верно?
Я не отвела взгляда. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, и в моих глазах, я знала, был вопрос: «А ты меня полюбишь?»
– А то ты сомневаешься, – негромко произнёс Тайбери.
– Ещё скажи, что всегда в глубине души знал, что я – Деанара, – проворчала я. – То есть что Деанара – это я.
Тайбери протянул мне руки, и я неуверенно коснулась их кончиками пальцев.
– Не знаю, догадывался ли я, – неожиданно произнёс Тайбери. – Контракт есть контракт. Возможно, кодекс шейр туманит разум… немного, – в его голосе послышалась ирония. – Но теперь я знаю. И знаю, что ты – это всегда ты. И шейра Дана, и гордая наследница дома Кассадьеро. И… – Он наклонился ко мне и добавил почти шёпотом: – Девушка, которая меня любит. И знаешь что?
– Что? – шёпотом спросила я.
– Неважно, как тебя зовут. – В его улыбке не было насмешки, только нежность. – Ты нужна мне. И я хочу, чтобы ты была со мной.
Я фыркнула.
– Потому что больше никто не испечёт тебе такое потрясающее печенье?
– Потому что я люблю тебя.
Ух. Мои губы разомкнулись.
– Ну наконец-то! – вырвалось у меня. – А то я ему призналась в любви давным-давно, а он всё тянет и тянет… шоколадную розгу с нугой!
Тайбери хмыкнул, сжимая мои пальцы крепче.
– Насколько я помню, ты призналась мне в любви как раз перед тем, как привязать ремнями и сбежать. Так что не в любви ты признавалась, а усыпляла мою бдительность!
– Ну усыпляла! – Я тряхнула головой. – Но призналась же! Так что это считается!
– Считается, – успокаивающе произнёс Тайбери, делая ещё шаг и вставая вплотную ко мне. Теперь наше дыхание почти смешивалось в полутёмной спальне. – И знаешь, насколько сильно считается?
– Что? – осторожно спросила я.
– Твои волосы золотятся. – Тайбери выпустил одну руку и провёл по моей макушке. – Совсем немного, но я это вижу.
Я скептически вытянула прядь перед своим лицом. И увидела лёгкий, едва заметный золотистый блеск.
Чуть-чуть от шейры. Память о древней магии, которая объединила нас обоих. Квинна Тайбери – и Деанару Кассадьеро.
– Хорошо ты устроился, – проворчала я. – Влюбился, понимаете ли, в наследницу великого дома, и отдельную невесту теперь подыскивать не нужно. И любимая девушка, и золото в волосах, и никаких принудительных браков с кем попало. Счастливчик.
Тайбери тихо засмеялся.
– Воображаю, насколько сильно ты хотела намекнуть мне, что с тобой мне не нужна никакая Виолетта.
– Может, и хотела!
Его губы почти касались моих.
– Ты совершенно необыкновенная, Дана-Деанара, – прошептал Тайбери. – И я полностью тебе доверяю.
Я скептически прищурилась.
– Больше, чем я доверяю тебе?
– Чуть-чуть больше. – Уголки его губ поднялись вверх. – Но ненамного.
Тайбери обхватил меня за талию, притягивая к себе. А мои руки взлетели вверх, обнимая его за шею.
Его. Квинна Тайбери. Моего любимого повелителя и верного… гм, шейра. И будущего мужа… наверное. Хотя ещё посмотрим на его поведение!
– Предлагаю скупить для меня весь ювелирный магазин, – прошептала я. – Хочу рубиновое ожерелье и бриллиантовый шкаф, чтобы играть с тобой в прятки.
– Потому что шкаф прозрачный, а ожерелье яркое?
– Вот именно.
Его рука уже забралась под мою сорочку и теперь путешествовала по моему плечу.
– Не знаю насчёт бриллиантов, – прошептал Тайбери. – Но прозрачный шкаф – это хорошая идея. А ещё – широкая кровать.
Очень широкая.
Мы упали в мою постель как-то между делом. Мои руки быстро расстегнули пластины на костюме Тайбери, а руки Тайбери весьма ловко расправлялись с подолом моей ночной сорочки, который был вздёрнут уже до совсем неприличных высот.
