– Послушай, – сказала я, – знаю, что для тебяэто все в новинку и ты немножко нервничаешь. Если ты чувствуешь, что тебе нужновремя привыкнуть, я тебя не заставляю, честно.
– Да что ты, нет, мне это нравится. Ты чистенькая, кактолько что выпавший снег, и я ничего неприятного не почувствовал. В самом деле,я хотел бы еще попробовать…
– В следующий раз. Ты меня разогреешь посильнее и тогдапопробуешь на вкус мои соки.
– Я попробую еще…
Его голова опять нырнула вниз, но я вытащила ее.
– Нет, – сказала я. – Для первого урока покадостаточно. Сейчас забирайся на кровать и я покажу тебе, что такое ласкатьголовой. Я буду указывать, как и что, поэтому не торопись и не пытайся изойти уменя во рту. Жаль будет напрасно потраченных усилий и времени.
Я стал целовать его в шею, затем перешла к соскам, которые,как и у большинства тинейджеров, были очень чувствительны. Я сосала их иощущала, как они твердеют у меня во рту.
Спускаясь с поцелуями, я добралась до члена, который вготовности ожидал меня.
Я уже готовилась взять его в рот, как вдруг остановилась. УМарти было только одно яичко.
Я поняла, что он почувствовал мое замешательство и знал егопричину.
– Ты заметила? – спросил он.
– Да.
– Ну и что ты думаешь об этом?
– Это… О'кей!
Мы затряслись в порыве безудержного смеха. Мы катались попостели в приступе неуправляемого, идиотского веселья, который, казалось,продолжался вечность и грозил нам икотой.
Я прервала смех внезапно и одним движением полностью взялаего член в рот.
От неожиданности Марти чуть не подпрыгнул до потолка. Отвосхитительной неожиданности, как он позднее признался мне, но все женеожиданности. Я делала с ним, все что знала и умела: обволакивала головкумягкой стороной языка, шершавой поверхностью водила по всей длине, а щеки работалинаподобие доильного аппарата.
Одновременно я мастурбировала себя. Я знала, что он скорокончит, и хотела, чтобы финал был хорошим.
Когда я почувствовала первые признаки наступающего у негооргазма, я позаботилась и о своем.
Как только я приняла сигнал, тут же вытащила член изо рта иуселась на него; член вошел в меня, как промасленный поршень в цилиндр,полностью и без всякой задержки, с первого раза. Глубоко. Я перехватила его какраз, когда он кончал, дала ему несколько резких толчков вверх и вниз и спермахлынула в меня, а мой собственный оргазм, как током, пронизал с ног до головы.Это было короткое, но чудесное траханье как для Марти, так и для меня, закоторым, как я надеялась, последуют еще многие.
Мы лежали на спине усталые и просто наслаждались наступившейтишиной, приходя в чувство. Молчание нарушил Марти.
– Вас, наверное, интересует это? – спросил он.
– Что?
– Ну, почему у меня одно яичко?
– Нет.
– А хотите узнать, почему?
– Только если сам захочешь рассказать.
– Примерно год тому назад одно из яичек стало расти исделалось в три раза больше нормального. Конечно, я сразу же пошел к доктору. Ябыл в ужасном состоянии. Врач сказал, что нечего волноваться, это случается, апотом яичко принимает нормальные размеры; иногда, правда, редко, оно полностьюрассасывается, исчезает. Он сказал, операция не нужна и, хотя не очень приятнопрожить всю жизнь с одним яичком, это не повлияет на потенцию и я смогу статьотцом. Так какого черта… если с одним яичком можно сделать то же самое, что стремя или четырьмя.
После этого объяснения мы опять потрахались.
Невероятно, но будучи юношей, Марти мог хорошоконтролировать себя и трахаться на протяжении нескольких часов, а именно это ибыло мне нужно. Когда эпопея кончилась, он обмяк и сказал, что выдохся.
Возможно, это было потому, что я использовала его во многихпозах. Я поступаю так с мужчинами, у которых члены, как у Марти, не оченьвелики. Мужчине с большим пенисом не нужны различные позы для полученияглубокого проникновения. Но член среднего размера должен немножко покрутиться ипоработать, если я хочу получить то, что хочу. Разнообразие поз, кроме того,дает разные виды трения. Помогает подушка под задом; хороши позы по-собачьи илиже когда мужчина стоит на коленях, а ноги женщины находятся у него на плечах.
Марти был знаком только с одной, одобренной миссионерамипозицией (для тех, кто не знает, что это такое, объясню: женщина лежит наспине, ну а дальше все понятно), и работал так, будто боролся за место вОлимпийской команде по траханью.
Когда он свалился в изнеможении, то искренне извинился.
– Слишком много, Ксавьера, – сказал он,запыхавшись. – Для парня, который трахался в жизни всего четыре раза поминуте, по типу сунул-вынул-и-пошел, это даже слишком много.
В следующие несколько недель я приложила максимум усилий,чтобы сделать мужчину из этого неоперившегося птенца.
49. Акапулькские впечатления
Незаметно для меня и Марти пролетели две недели. Днем мызагорали или путешествовали в компании Терри, а ночью путешествовали в моейпостели, но уже без его приятеля. Марти был более чем готов получить диплом сотличием об окончании Академии Ксавьеры Холландер.
Он заслужил похвальные грамоты за сноровку и заслуги вобласти изобретательности, стойкости и энтузиазма, а также Большой СпециальныйПриз за увеличение как артистичности, так и качества эрекции. (Хотя многие людисчитают, что эрекция мужчины не может меняться, это не так. Я заметила, что умолодых мужчин, если они регулярно занимаются сексом, после некоторого перерываувеличивается пенис не столько в длину, сколько в ширину.)
Сейчас он уже мог иметь в среднем около трех оргазмов за двачаса и гораздо лучшую эрекцию, чем раньше. Упражняя и разрабатывая егопрекрасную вещицу ежедневно, я лелеяла и холила ее, как это делает заботливыйсадовник со своей любимой летуньей.
Сейчас Марти уже не был неуклюжим, сомневающимся в себепареньком; это был сильный, веривший в силу своего члена мужчина. И он былготов доказать это в любое время, в любом месте и, подозреваю, с кем угодно.
Мы взяли напрокат лодку-катамаран, такую же как в Нассау, завосемь долларов в час, выходили в море навстречу палящему солнцу и дрейфоваличасами, овеваемые прохладным ветром, а над нами в грациозном танце кружилисьчайки. Вдали виднелась береговая линия Акапулько – скалы, пляжи, отели,играющие дети. Рай земной!
Мы снимали купальные костюмы, ложились на дно и занималисьлюбовью. Марти стал другим человеком. Он мастерски владел собой и реагировал накаждое движение моего тела с опытностью планериста, искусно использующего природныевоздушные потоки.
