Франческа почувствовала, какая теплота и сила исходят от молодого человека, и это сразу успокоило ее. На Маттео, как на хорошего друга, она может положиться полностью.
— Но сначала нам нужно вернуться на материк, — молодой человек стал размышлять вслух. — Поэтому сейчас нужно оставить все споры. Мы должны держаться друг друга, иначе пропадем, и когда-нибудь в далеком будущем наши скелеты будут изучать палеонтологи, — пошутил он.
— Кстати, о скелетах. Ты, правда, думаешь, что это человеческие останки?
— Я в этом не разбираюсь, — уклончиво ответил Маттео, — но когда я вспоминаю ту кучу камней, то думаю, что это вполне может быть захоронение…
— Ты, правда, так думаешь? — девушка была не уверена, серьезно говорит ее спутник или шутит.
— Возможно, когда-нибудь мы это выясним, — пожал тот плечами.
Студенты стали подниматься вверх по истертым ступеням башни.
— При других обстоятельствах мы, наверное, любовались бы этим видом, — задумчиво произнесла Франческа, глядя на гладь озера.
Как хорошо, что Маттео был рядом. Пусть он не сложен, как атлет, и не выглядит, как киноартист, но зато он честный и открытый парень — а это, как она сумела только что убедиться, намного важнее пустой внешней привлекательности.
* * *
Николо и Кьяра уже спали, когда Франческа и Маттео вернулись в монастырь. Только Лука, вероятно, все еще был в церкви, во всяком случае в общей «спальне» его не было.
Франческа отодвинула «постель» изменщика как можно дальше от своей, чтобы ни он, ни она не смогли поддаться искушению.
Как раз в этот момент в комнату вошел Лука. Он казался озабоченным и сильно удивился, увидев перестановки.
— Я думал, что нам нужно еще раз обо всем поговорить, — начал было он.
— Не сейчас, — буркнула Франческа и юркнула под скатерти. — На сегодня с меня хватит. Ты очень меня обидел. Мы оба знаем, что произошло. Спокойной ночи.
Сказав это, девушка перевернулась на другой бок и постаралась заснуть. Но мысли не давали ей покоя…
Кто же на самом деле убил Алессию? Кьяра? Но почему она это сделала? С одной стороны, Франческа считала эту белокурую бестию способной на все, но, с другой стороны, она понимала, что у Кьяры не было никакой причины совершить такой ужасный поступок… У Николо тоже. Ведь он все время пытался подгрести поближе к тонувшей. И точно не Маттео: он был слишком занят управлением лодкой…
А что если между Николо и Алессией существовала тайная связь, о которой никто не знал и которая закончилась ужасной смертью девушки? Или что-то было между Кьярой и Алессией, что их связывало и одновременно разделяло, да так, что одна из них должна была умереть?
Мысли путались в ее голове. Она начала засыпать. Но в этот момент она услышала тихий шорох — как будто кто-то встал с постели. Потом раздалось шлепанье босых ног по каменному полу, еле слышно заскрипели ржавые петли двери. После минуты тишины послышался голос — кто-то разговаривал в коридоре.
У Франчески мурашки побежали по телу. Она напряженно вслушалась в темноту. Опять раздался шорох. Опять кто-то встал… Лука? Или Кьяра? А может, Маттео?
Вновь раздались шаги босых ног, вновь скрипнула дверь. Потом тишина.
Франческа прислушивалась еще пару мгновений, затем глаза ее стали слипаться, и, наконец, Морфей окончательно принял ее в свои объятья.
* * *
На следующее утро Маттео опять разбудил компанию запахом кофе. Франческа, несмотря ни на что хорошо выспалась и чувствовала себя отдохнувшей. Лука и Кьяра уже больше не делали тайны из своей связи и поприветствовали друг друга поцелуем. Только Николо опять не было на месте, что, впрочем, никого не удивило.
Они позавтракали вчетвером.
— Нам нужно подумать о том, как перебраться на материк, — Маттео опять заговорил о главной проблеме. — Погода наладилась, если нам удастся построить плот, то все может получиться.
— Как же мы его построим? — засомневался Лука. — У нас же нет инструментов.
— Нам не нужен полноценный плот, — возразил Маттео, — можно просто связать пару бревен, которые выдержат наш вес. Сделаем что-то вроде весел из кривых веток. Ведь до Казанелле всего три-четыре километра.
— Но тогда мы можем просто переплыть озеро, — неуверенно вставила Франческа.
Маттео засмеялся:
— Ну, если ты олимпийская чемпионка по плаванию, то конечно! Но мы, пляжные купальщики, просто потонем по дороге!
Он вдруг замолчал. Шутка оказалась неудачной — ведь кое-кто из их компании действительно утонул.
— Странно, что Николо до сих пор нет, — удивилась Кьяра.
— Интересно, что именно ты его хватилась, — язвительно заметила Франческа, — ведь он, кажется, знает о тебе кое-что, и тебе это не нравится.
— Нечего ему тут разнюхивать, — сказал Лука презрительно. — Некоторые знают слишком много. Это может им дорого стоить.
— Ты говоришь, как мафиози, — усмехнулась Франческа. — Ты что, хочешь прикончить Николо?
— Ему лучше держать пасть закрытой, — угрожающе произнес Лука. — Не то кто-нибудь ему ее заткнет.
— Прекрати разыгрывать из себя гангстера! Тебе это совсем не идет, — махнул на него рукой Маттео и вышел в коридор. — Пошли поищем Николо. Где-то же он должен быть.
— Возможно, опять в церкви, — предположила Франческа.
Все четверо пошли по коридору в сторону церкви. Вокруг царила тишина.
Маттео не без труда отворил тяжелую дверь в церковь, внутри было пусто. Студенты хотели уже было повернуть назад, но тут Франческа заметила красную лужу на каменном полу рядом с одной из исповедален.
— Смотрите, — с испугом показала она рукой, — что это?
Все посмотрели, куда показывала Франческа, и… замерли.
Маттео первым взял себя в руки и медленно пошел вперед, остальные последовали за ним. Шаг за шагом они приближались к кабине из украшенного резьбой черного дерева. Окошко в дверце было завешено куском рваного бархата. Тут порыв ветра приподнял занавеску.
Франческа издала душераздирающий крик.
— Н-и-ккк-о-ллл-о! — заикаясь, выдавила она из себя и кивнула головой в сторону кабины.
Лука отдернул занавеску. С глухим стуком тело Николо выпало из исповедальни. Его широко раскрытые мертвые глаза глядели в пустоту, в груди торчала большая острая щепа от разбитой лодки. Кровь засохла на рубашке и джинсах.
— Как он сюда попал? — испугался Маттео.
— В последнее время он вел себя странно, — сказал Лука. — Может быть, у него была какая-то тайна, нам неизвестная, и он в исповедальне хотел облегчить свою душу, покаяться?
— Мертвецы не молятся в исповедальнях, — сухо возразила Кьяра.
